Глава 4. 17-я оперативная эскадра кораблей ТОФ    

 

4.1. Формирование 17-й опэск

 

3 марта 1982 г. в соответствии с соглашением между СССР и Социалистической Республикой Вьетнам от 2 мая 1979 г. на основании приказа министра обороны СССР 1982 г. и приказа главнокомандующего ВМФ начато формирование 17-й оперативной эскадры кораблей ТОФ с базированием в порту Камрань СРВ и частично в порту Реам Народной Республики Кампучия.

Штаб 17-й оперативной эскадры прибыл в мае 1982 г. на ПМ-15.

17-я опэск была предназначена для несения боевой службы ее силами в определенной эскадре операционной зоне (акватория Южно-Китайского моря, ограниченная береговой чертой, меридианом 120° вост. долготы и параллелью 2° сев. широты), а также в Тихом и Индийском океанах.

Оперативная эскадра — высшее оперативно-тактическое соединение (объединение), «…предназначалась для уничтожения сил флота противника, завоевания господства на море, нарушения или срыва океанских и морских перевозок противника в оперативно-важных районах океанского (морского) ТВД. Могла в отдельных случаях решать задачи по обеспечению высадки морских десантов. В состав эскадры могли входить дивизии и бригады авианесущих, ракетно-артиллерийских и противолодочных кораблей, а также суда и части тыла. Оперативно эскадре могли придаваться многоцелевые ПЛ и части морской авиации. При решении задач эскадру могли поддерживать части дальней авиации»^[1].

Директивой Главного штаба ВМФ 1982 г. определен состав эскадры:

— 38-я дивизия подводных лодок;

— 119-я бригада надводных кораблей;

— 255-й дивизион судов обеспечения;

— 300-й дивизион кораблей охраны водного района;

— 501-й отряд борьбы с подводно-диверсионными силами и средствами (ПДСС);

— 1073-й узел связи;

— 922-й пункт материально-технического обеспечения (ПМТО);

— служба радиационной безопасности (СРБ);

— военно-строительный отряд (ВСО);

— управление маневренного тыла^[2].

Состав соединений, поименный состав подводных лодок, надводных кораблей и судов, подразделений и частей эскадры в период формирования эскадры, авиационного полка и в последующем объявлялись директивами Главного штаба ВМФ по представлению командующего Тихоокеанским флотом.

На 17-ю опэск возлагались следующие задачи:

— наблюдение и слежение за авианосными, ракетными и другими корабельными группировками вероятного противника в готовности к нанесению ударов по ним с началом военных действий;

— разведка сил и средств противолодочной войны вероятного противника, вскрытие разведывательной деятельности его подводных лодок и надводных кораблей на подходах к побережью СРВ и НРК;

— выявление вероятных районов боевых действий;

— выявление морских коммуникаций и оборудования театра;

— изучение вероятных районов боевых действий, условий применения различных родов сил флота, оружия и технических средств;

— защита гражданских судов СССР в операционной зоне эскадры;

— обеспечение безопасности полетов советских самолетов;

— обеспечение интересов СССР и оказания помощи дружественным странам в соответствии с решением советского правительства и главнокомандующего ВМФ;

— оказание помощи ВМС СРВ и НРК в освоении новой техники, развитии системы базирования, организации боевой подготовки.

В оперативное подчинение командира эскадры передавался вновь сформированный 169-й отдельный смешанный авиационный полк с базированием на аэродроме Камрань.

Командир 17-й опэск непосредственно управлял силами в операционной зоне эскадры с корабля управления (флагманского корабля) или с берегового КП, за исключением тех сил, которыми специальным решением управлял командующий ТОФ.

Запасной пункт — один из кораблей эскадры (как правило, флагманский корабль командира 119-й бригады надводных кораблей).

Силы и средства 17-й опэск дислоцировались в порт Камрань в соответствии с межправительственными соглашениями. В военном порту Камрань могли одновременно находиться 8–10 советских надводных кораблей, 4–8 подводных лодок с плавбазой и до шести военно-морских судов обеспечения.

На аэродроме разрешено одновременное пребывание до 14–16 самолетов-ракетоносцев, 6–9 разведывательных самолетов и 2–3 транспортных самолета.

С учетом дислокации сил 17-й опэск за пределами операционной зоны ТОФ в качестве первоочередных мер практической деятельности командования, штаба оперативной эскадры являлись:

— организация КП эскадры и устойчивой системы управления силами в операционной зоне;

— организация всех видов обороны и защиты от ударов вероятного противника: противовоздушная (ПВО), противолодочная (ПЛО), противоминная (ПМО), противокатерная (ПКО), а также противоподводно-диверсионная оборона (ППДО) и защита от оружия массового поражения (ЗОМП);

— боевая подготовка и отдых личного состава;

— доработка планов перевода сил в высшие степени боевой готовности;

— отработка планов вывода сил из-под удара вероятного противника;

— организация взаимодействия с Военно-морскими силами Министерства национальной обороны СРВ;

— оказание помощи ВМС СРВ в организации боевой подготовки и проведении совместных учений;

— исследование условий базирования кораблей ВМФ СССР в порту Реам Народной Республики Кампучия.

 

 

4.2. Состав  17-й  опэск после её формирования до 1 ноября 1991 года

— Штаб и политический отдел эскадры;

— электромеханическая служба эскадры;

— дивизия подводных лодок;

— бригада надводных кораблей;

— дивизион судов обеспечения (днсо);

— дивизион кораблей охраны водного района (днк ОВР);

— отряд противодиверсионных сил и средств (ПДСС);

— служба радиационной безопасности (СРБ);

— узел связи (УС);

— судоремонтная группа в Башоне (порт Хошимин);

— военно-строительный отряд (ВСО, до конца 1988 г.);

— боевая десантная группа (БДГ, до начала 1989 г.);

— отдельный батальон охраны (со второй половины 1988 г. из состава 55-й дивизии морской пехоты ТОФ);

— судоремонтный комплекс (плавдок вьетнамский, плавмастерская, плавбаза подводных лодок);

— военный оркестр;

— военная комендатура;

— гарнизонная гауптвахта.

Особый отдел Комитета государственной безопасности при Совете министров СССР по 17-й опэск, военная прокуратура и военный трибунал были подчинены командиру эскадры в гарнизонном порядке.

Боевую службу в зоне 17-й опэск несли:

— атомные подводные лодки: ПЛАРК пр. 675МК, 675, пр. 670; ПЛАТ пр. 671, 671РТМ, пр. 659Т из состава 10-й, 45-й дипл 2-й флпл и 26-й, 29-й дипл 4-й флпл;

— дизельные ракетные подводные лодки пр. 651 из состава 29-й дипл 4-й флпл;

— дизельные торпедные подводные лодки пр. 641 из состава 6-й эскпл;

— ракетные крейсера, большие противолодочные корабли и эскад­ренные миноносцы из состава 10-й опэск ТОФ;

— большие противолодочные корабли, сторожевые корабли, малые ракетные корабли, ракетные катера, малые противолодочные корабли, малые разведывательные корабли, базовые и рейдовые тральщики из состава Камчатской, Приморской и Сахалинской флотилий разнородных сил;

— звено артиллерийских катеров (4 ед.) из состава 49-й дирчк.

Для обеспечения выполнения задач боевой службы привлекались:

— плавбазы: «Камчатский комсомолец», «Магаданский комсомолец», «Иван Вахромеев», «Иван Кучеренко»;

— плавмастерские: ПМ-5, ПМ-15, ПМ-140, ПМ-156;

— морские транспорты вооружения (МТРВ): «Самара», «Вице-адмирал Фомин», «Вента»;

— гидрографические суда «Антарктида», «Маршал Геловани»;

— госпитальное судно «Обь»;

— танкеры: «Ахтуба», «Аргунь», «Вишера», «Заветы Ильича», «Ижора», «Интернационал», «Иркут», «Печенга»;

— морские буксиры: МБ-18, МБ-25, МБ-105;

— спасательные буксиры: СБ-28, СБ-43, СБ-36, СБ-408, СБ-521;

— торпедолов ТЛ-1302;

— пожарный катер ПЖК-8;

— несамоходное судно хранения СХ-422.

В 80-е годы ежегодно для обеспечения кораблей эскадры и кораблей флота топливом, водой, продовольствием прибывал танкер «Ахтуба» водоизмещением 62,6 тыс. т. Это был самый большой танкер в составе судов вспомогательного флота тыла ТОФ. Время нахождения его на боевой службе составляло, как правило, 8–9 месяцев. Танкер дозаправлял топливом, водой, продовольствием корабли, следующие в зону Индийского и Тихого океанов и обратно; периодически выходил в порт Сингапур для закупки продовольствия, антималярийных препаратов для личного состава эскадры и кораблей флота. 

Экипаж отличался высокой организацией судовой службы, высоким профессионализмом всех его членов и безупречным поведением. Несмотря на немногочисленный экипаж и внушительные размеры судна, танкер всегда содержался в образцовом состоянии. В этом большая заслуга командования и судового комитета танкера.

 

Командование  танкера: капитан  танкера  Владимир  Илларионович Колесников, капитан дальнего плавания (справа на   фотографии);

первый  помощник  капитана Игорь Владимирович Спирин (слева на фотографии)

 

Корабли, несущие боевую службу в Индийском и Тихом океанах, использовали порт Камрань для периодических заходов и временной стоянки, восстановления боевой готовности, пополнения материально-технических запасов, проведения планово-предупредительных ремонтов и отдыха личного состава.

В порт заходили:

— тяжелый авианесущий крейсер «Минск» дважды: в 1982 и 1984 гг. (27.03–24.04);

— тяжелый атомный ракетный крейсер «Фрунзе» пр. 1144.2 (переименован в 1992 г. в «Адмирал Лазарев»);

— большой атомный разведывательный корабль «Урал» пр. 1941;

— ракетный крейсер «Червона Украина» пр. 1164 (переименован в 1991 г. в РКР «Варяг»);

— большие противолодочные корабли: «Адмирал Виноградов», «Адмирал Октябрьский», «Адмирал Спиридонов», «Николаев», «Таллин», «Василий Чапаев»;

— эскадренные миноносцы: «Боевой», «Бурный», «Быстрый», «Осмотрительный», «Стойкий»;

— большие десантные корабли: «Н. Вилков», «А. Николаев», «И. Рогов», «С. Лазо», «А. Торцев»;

— сторожевые корабли: «Горделивый», «Летучий», «Порывистый», «Рьяный».

Продолжительность несения боевой службы подводными лодками и надводными кораблями определялась главнокомандующим ВМФ или командующим флотом в зависимости от района плавания, поставленных задач и условий их выполнения. Для подводных лодок и надводных кораблей 1 и 2 ранга 17-й опэск — 3–4 месяца, дизельных подводных лодок — 6–8 месяцев, малых ракетных кораблей, малых противолодочных кораблей, ракетных катеров — от 8 до 10 месяцев. Были и исключения: например, МПК-170 и дизель-электрическая подводная лодка Б-427 вне основного пункта базирования находились 17 месяцев, МПК-143 — 15 месяцев.

Такая ненормальная запредельная по срокам практика несения боевой службы на оперативных эскадрах в тот период не была исключением. В 70-е и 80-е годы прошлого столетия дизельные подводные лодки Северного флота уходили бригадами вместе со штабом в Средиземное море в состав 5-й опэск кораблей ВМФ для выполнения задач боевой службы сроком на 12 месяцев. Плюс время на переход туда и обратно. Получается свыше 14 месяцев. Желающих «сходить на боевую службу» было немало. Отбор был. Для выполнения задач боевой службы допускались лучшие, опытные и грамотные в профессиональном отношении офицеры, мичманы и прапорщики. Взрослели в это же время дети. Уставал металл. Люди выдерживали ВСЁ! Большое им человеческое спасибо.

В разделе «Персоналии», уважаемый читатель, внимательно изучите послужной список (прохождение службы) вице-адмирала В. Н. Сергеева и вице-адмирала Ю. Г. Устименко и посчитайте, сколько лет они были в море только в 17-й и 8-й оперативных эскадрах. Если не считать время нахождения на боевой службе в составе экипажей кораблей, получается: В. Н. Сергеев — около 9 лет, Ю. Г. Устименко — свыше 8 лет. В таком напряжении служили и офицеры штабов, офицеры кораблей оперативных соединений. Так что «достигнутый военный паритет с США» — не простые слова. Это свидетельство большого, серьезного дела и ратного труда матросов, старшин, офицеров, генералов (морской авиации, БРАВ и морской пехоты) и адмиралов советского флота периода «холодной войны».

Какой богатый опыт, какую морскую, летную, огневую, полевую практику имеют сегодняшние ветераны флота — адмиралы, генералы и офицеры, выполнявшие в годы «холодной войны» задачи боевой службы! Как сделать, чтобы опыт, накопленный годами напряженной ратной службы, не пропал; чтобы с ним можно было ознакомиться молодым офицерам, впервые ступившим на борт корабля? Рекомендаций много. Выход один: писать воспоминания и знакомить с военно-мемуарной литературой современного читателя — будущего подводника, надводника, будущего морского летчика и будущего морского пехотинца.

«Паритет военный» нелегко достался нам. Нельзя забывать, что в мирные послевоенные годы подводников и подводных лодок в России погибло больше, чем в Русско-японскую, Первую мировую, Гражданскую, Советско-финскую войны вместе взятые. «Холодная война» в Мировом океане — так стали писать об этом периоде американцы после кубинского ракетного кризиса, разразившегося в октябре 1962 г.

 

 

4.3. Командование,  штаб и политический отдел 17-й опэск

Командование эскадры:

Командиры эскадры:

1982–1984 гг. — контр-адмирал Рональд Александрович Анохин,

1984–1987 гг. — вице-адмирал Анатолий Алексеевич Кузьмин,

1987–1991 гг. — вице-адмирал Николай Никитович Береговой.

Начальники политического отдела:

1982–1984 гг. — капитан 1 ранга Анатолий Романович Присяжнюк,

1984–1987 гг. — капитан 1 ранга Олег Викторович Алексеев,

1987–1991 гг. — контр-адмирал Николай Фаефанович Матюшин.

Начальники штаба:

1982–1984 гг. — контр-адмирал Виктор Васильевич Девятайкин,

1984–1988 гг. — капитан 1 ранга Алексей Григорьевич Красников,

1988–1991 гг. — капитан 1 ранга Вячеслав Николаевич Никонов.

Заместители командира эскадры по электромеханической части:

1982–1985 гг. — капитан 1 ранга Леонид Петрович Мурдасов,

1985–1989 гг. — капитан 1 ранга Анатолий Игнатьевич Пивак,

1989–1991 гг. — капитан 2 ранга Валерий Андреевич Давыдочкин.

 

Штаб эскадры:

— начальник командного пункта — заместитель НШ — капитан 1 ранга В. В. Павлов;

— заместитель НШ по авиации — подполковник М. Субхангулов;

— начальники КПУНИА (командного пункта управления и наведения истребительной авиации):

подполковник Мансуров,

майор Абросимов;

— начальники ПВО:

капитан 2 ранга Коваленко,

подполковник Н. Г. Ярош;

— помощник НШ по организационно-мобилизационной работе:

капитан 2 ранга В. Д. Райдо;

— отдел планирования судоремонта в Башоне (порт Хошимин) — ?

— отдел оперативной и боевой подготовки:

капитан 1 ранга Е. Л. Варламов,

капитан 1 ранга Н. А. Саликов,

капитан 2 ранга О. Н. Кошевой,

капитан 2 ранга Е. Д. Мотрич,

капитан 2 ранга Н. Е. Приставка,

капитан 2 ранга В. Чусовских,

капитан 2 ранга И. Бондаренко;

— флагманский специалист по спецбоеприпасам (СБП):

капитан 2 ранга Л. Н. Зеленский;

— флагманские специалисты:

Ф-1 — капитан 1 ранга Заика;

Ф-2 — капитан 1 ранга Черников;

Ф-3 — капитан 2 ранга А. Абабков;

Ф-4 — капитан 1 ранга Д. С. Ильинский;

Ф-РТС:

капитан 1 ранга Е. Фортунский,

капитан 1 ранга А. С. Мельников,

капитан 2 ранга В. А. Южаков;

Ф-РЭБ — капитан 2 ранга В. Н. Шубин;

Ф-Х — капитан 2 ранга А. И. Хошин;

— флагманский специалист СПС — капитан 2 ранга Ю. Ю. Малышев;

— начальник разведки — капитан 2 ранга С. Б. Подкопаев;

— заместитель начальника разведки — капитан 2 ранга Сухов;

— начальники медицинской службы:

1983–1988 гг. — полковник медицинской службы Г. И. Щекин,

1988–1991 гг. — подполковник медицинской службы Н. А. Третьяк;

— начальник поликлиники — подполковник медицинской службы В. В. Падалка (1983–1990);

— начальник гидрографической службы — ?

— начальник метрологической службы — ?

— начальники военного оркестра:

капитан 3 ранга А. С. Данильченко,

капитан И. В. Кокоринов.

 

Политический отдел эскадры:

Заместители начальника политического отдела:

1983–1987 гг. — капитан 1 ранга Ю. Ф. Солдатов,

1987–1989 гг. — капитан 1 ранга В. Д. Деменчук,

1989–1991 гг. — капитан 2 ранга С. А. Клемехин.

Лекторы политического отдела:

1985–1987 гг. — капитан 2 ранга Н. И. Згардовский,

1987–1991 гг. — капитан 2 ранга В. В. Полыгалов.

Инспектор политического отдела:

1985–1987 гг. — капитан 2 ранга И. Н. Дубовик,

1987–1991 гг. — капитан 2 ранга А. П. Силивончик.

Старшие инструкторы по пропаганде и агитации:

1986–1988 гг. — капитан 2 ранга А. А. Пашнин,

1988–1991 гг. — капитан 2 ранга А. С. Перегудов.

Старшие инструкторы по организационно-партийной работе:

1985–1988 гг. — капитан-лейтенант А. В. Таранов,

1988–1991 гг. — капитан 3 ранга В. М. Середко.

Помощники начальника политического отдела по комсомольской работе:

1985–1988 гг. — старший лейтенант В. И. Попов,

1988–1991 гг. — старший лейтенант Г. В. Клименко.

Старшие инструкторы по спецпропаганде (они же переводчики):

1985–1988 гг. — капитан 3 ранга А. С. Агагусейнов,

1988–1991 гг. — капитан 3 ранга В. В. Кайдалов.

Переводчик-референт:

1988–1991 гг. — старший лейтенант Д. В. Богданов.

 

С формированием 17-й опэск и прибытием штаба в бухту Камрань основным содержанием деятельности стало создание благоприятных условий для базирования кораблей и действий сил эскадры как в мирное время, так и в угрожаемый период. Готовых (разработанных) документов по повседневной и оперативным готовностям не было. Их нужно было разработать и проверить на практике. А начинать предстояло с разработки документов по следующим видам обеспечения:

1. оперативное обеспечение, которое включало:

— разведку,

— радиоэлектронную борьбу (РЭБ) и маскировку,

— противолодочную оборону (ПЛО),

— противоминную оборону (ПМО),

— противокатерную оборону (ПКО),

— противоподводно-диверсионную оборону (ППДО),

— навигационно-гидрографическое обеспечение,

— поисково-спасательное обеспечение,

— гидрометеорологическое обеспечение;

2. специально-техническое обеспечение;

3. тыловое обеспечение кораблей и береговых частей гарнизона.

В связи с большой удаленностью базы Камрань от основных сил флота противовоздушную оборону приходилось организовывать силами и средствами эскадры во взаимодействии с ПВО 4-го военно-морского района ВМС СРВ. В состав сил ПВО 17-й опэск включались: корабельные артиллерийские зенитные и ракетные комплексы, истребительная авиация (с поступлением самолетов МиГ-23МЛД), радиолокационные комплексы наблюдения за воздушной обстановкой, средства РЭБ, а также вьетнамские береговые артиллерийские зенитные и ракетные комплексы ПВО советского производства.

Следует учесть, что эскадра находилась далеко в отрыве от основной базы флота и штаба ТОФ. Поэтому разрабатывать все документы по повседневной и оперативным готовностям приходилось, как говорится, с чистого листа, с учетом накопленных ранее знаний, опыта и умений. Конечно же, всем было трудно. Тем не менее штаб, политический отдел, электромеханическая служба эскадры, решая помимо основных задач по планированию и разработке оперативных документов задачи обустройства гарнизона, с поставленной задачей справились. Большая заслуга в этом первых руководителей оперативной эскадры: Р. А. Анохина, В. В. Девятайкина, А. Р. Присяжнюка, Л. П. Мурдасова.

При повседневной деятельности 17-й опэск штаб и политический отдел эскадры работал (выполнял задачи) в соответствии с функциональными обязанностями мирного времени. Главные усилия направлялись на решение следующих задач:

— поддержание высокой боевой готовности и боеспособности сил эскадры;

— управление силами и средствами эскадры;

— поддержание боевой и технической готовности кораблей и судов Тихоокеанского флота, решающих задачи боевой службы в районе Южно-Китайского моря, в Тихом и Индийском океанах;

— материально-техническое обеспечение кораблей и судов флота, следующих в зону Индийского или Тихого океанов и обратно;

— постоянный контроль за вероятным противником в операционной зоне эскадры, мониторинг его действий, оценка обстановки и выработка предложений командиру эскадры;

— обустройство пункта базирования для безопасной стоянки кораб­лей и судов;

— строительство казарм для размещения личного состава береговых частей и авиации, служебных и технических помещений для береговых частей;

— обеспечение охраны и обороны пункта базирования Камрань силами личного состава кораблей и подразделений 300-го днк ОВР, отдельного батальона охраны и кораблей 119-й брнк, обращая особое внимание на ПВО, ПМО, ПКО, ПЛО и ППДО;

— вывод сил из-под удара в угрожаемый период или с началом боевых действий и развертывание их в районы боевого предназначения в соответствии с боевыми распоряжениями;

— корректура планов перевода сил в высшие степени боевой готовности;

— установление деловых связей с командованием ВМС СРВ, демонстрируя дружеские отношения между нашими странами и военнослужащими Вооруженных сил СССР и СРВ.

Для поддержания высокой боеготовности системы управления эскад­ры с прибытием в порт Камрань штаба было организовано непрерывное дежурство на командном пункте (КП) 17-й опэск.

В состав дежурной смены КП опэск входили:

— оперативный дежурный (ОД);

— помощник ОД, дежурный по связи;

— дежурные постов управления (ПУ) ПВО, ПКО, ПЛО, ПМО, ППДО;

— дежурный поста КПУНИА;

— дежурный метеоролог.

Оперативному дежурному подчинялся дежурный по эскадре, назначаемый на сутки из числа командиров кораблей и отвечающий за четкое исполнение лицами дежурно-вахтенной службы инструкций и наставлений.

Штаб 17-й опэск после завершения годового планирования и получения указаний командира эскадры приступил с участием строго ограниченного круга должностных лиц к разработке следующих основных документов:

— планов перевода сил в высшие степени боевой готовности;

— положения о командном пункте эскадры, определяющего организацию боевого расчета командного пункта и основные функции всех его структурных элементов;

— функциональных обязанностей офицеров штаба и постов боевого управления по всем видам готовности.

При подготовке данных документов начальник штаба эскадры не только руководил штабом, но и сам лично разрабатывал наиболее важные документы. Он осуществлял мониторинг разведданных вероятного противника, готовил командиру эскадры выводы и предложения по действиям сил противника, осуществлял контроль за тыловым и специально-техническим обеспечением сил, а также контролировал выполнение всех поставленных нижестоящим штабам задач и особо важных распоряжений командира эскадры.

Офицеры штаба помимо основных вопросов по специальности разрабатывали должностные инструкции по боевым готовностям как флагманского специалиста, так и офицера-оператора поста управления по боевому расписанию (пост управления ПВО, ПУ ПЛО, ПУ ПКО, ПУ ПМО, ПУ РЭБ, ПУ ППДО, пост КПУНИА и т. д.).

С разработкой планов боевого управления силами эскадры параллельно разрабатывались аналогичные документы в подчиненных штабах соединений, на кораблях и в береговых частях. Штаб эскадры в процессе контроля за своевременным и точным исполнением (разработкой) документов особое внимание уделял правильному уяснению подчиненными поставленных задач, тщательной проработке вопросов взаимодействия при подготовке и в ходе предстоящих действий, организации всех сил и средств разведки и управления.

Штаб эскадры в целях достижения согласованности в работе с политическим отделом своевременно и регулярно ставил его в известность о полученной задаче и решении командира эскадры, постоянно информировал о действиях своих и сил противника в ходе учений (по игровой ситуации).

Начальник политического отдела разрабатывал (лично, в рукописном варианте) свои документы (боевые) и отрабатывал их в ходе учений. До командования эскадры, офицеров штаба, операторов постов боевого управления своевременно доводилась информация о проводимой работе по выполнению поставленных силам задач, о всех имеющихся сведениях о вероятном противнике, его моральном духе, о настроениях среди населения страны пребывания, а также о всех проводимых мероприятиях по специальной пропаганде. Штат политического отдела за все годы существования оперативной эскадры был укомплектован и работал уверенно.

Подчиненные штабы соединений, командование береговых частей, разрабатывая свои планы по боевой и повседневной готовностям, тщательно согласовывали свои действия с вышестоящим штабом.

Охрана и оборона КП эскадры, всего пункта базирования осуществ­лялась силами личного состава боевой десантной группы, а впоследствии — отдельного батальона охраны и усилением контроля за режимом допуска в штабы эскадры и соединений в зависимости от степени боевой готовности.

Основой управления силами становилось решение командира эскад­ры, которое разрабатывалось на основе подготовленных офицерами штаба справочных материалов и обобщенных докладов начальника штаба, начальника политического отдела и заместителя командира по электромеханической службе.

На основе предложений штаба, личного анализа обстановки и выработанного замысла действий сил командир эскадры принимал решение, объявлял его и давал указания по его оформлению. Принятое решение оформлялось штабом графически (на карте) с пояснительной запиской.

В соответствии с принятым решением осуществлялась вся дальнейшая деятельность штаба, политического отдела, электромеханической службы по выполнению поставленных задач.

В ходе работы по организации выполнения поставленных задач особое внимание обращалось на следующие вопросы:

— правильно ли подчиненные штабы соединений, командиры береговых частей уяснили поставленные задачи;

— как, с каким качеством разработаны оперативные документы;

— соответствуют ли разработанные документы замыслу и решению командира эскадры;

— как практически будет организовано огневое поражение (по замыслу), взаимодействие сил во всех звеньях;

— как выявленные недостатки могут отрицательно повлиять на выполнение поставленных задач, какие меры необходимо принять для их устранения и др. вопросы.

В полном объеме разработанные документы в штабах и береговых частях отрабатывались и проверялись при инспектировании эскадры Генеральным штабом Вооруженных сил СССР, штабом ТОФ, а также в ходе проведения тактических (командно-штабных) учений, штабных тренировок, тренировок со средствами связи и управления, групповых упражнениях и тактических летучек на реальном тактическом фоне с целью обучения командиров и штабов готовности к выполнению конкретных боевых задач при нахождении сил оперативной эскадры в иностранном порту, находящемуся на расстоянии 2500 миль от основной базы флота.

Но какими бы хорошими ни были разработанные планы и другие руководящие документы, реальные положительные результаты их исполнения могут быть только при надлежащем материально-техническом обеспечении. Командование и штаб эскадры это прекрасно понимали.

Поэтому первые два года, 1982–1983 гг., были периодом становления и обустройства эскадры. Силами военно-строительного отряда и личного состава кораблей эскадры и береговых частей освобождали причалы и прилегающую территорию от неразорвавшихся боеприпасов, мин и брошенного американцами имущества, строили здание штаба, узел связи, клуб, плац, водозабор, временную электростанцию, временный жилой городок (площадка № 5).

15 июля 1984 г. в Камрань прибыл второй командир 17-й опэск вице-адмирал А. А. Кузьмин. На церемонии встречи на пирсе Анатолий Алексеевич произнес короткую речь: «Я привез вам, личному составу эскадры и гарнизона, 200 тонн цемента. Будем отрабатывать курсы боевой подготовки, делать оперативную эскадру по-настоящему боевым объединением и обустраивать свой быт. За работу!»

С его прибытием в порт Камрань эскадра приступила к плановой боевой и оперативно-тактической подготовке штабов и соединений, направленной на поддержание и совершенствование уровня боевой готовности кораблей и частей, выполняющих задачи боевой службы. Проводились артиллерийские и торпедные стрельбы. В связи с нахождением кораблей в иностранном порту ракетные стрельбы выполнялись с условными пусками. Большое внимание уделялось отработке организации всех видов обороны, особенно ПВО, ПМО, ППДО.

Боевая подготовка эскадры планировалась на текущий год, утверждалась в штабе ТОФ и проводилась в полигонах 4-го военно-морского района ВМС Вьетнама в соответствии с межправительственным соглашением и планом боевой подготовки

Планировать и проводить упражнения боевой подготовки было значительно легче, чем в основной базе флота — во Владивостоке, так как все взаимодействующие штабы находились рядом. Командиры соединений планировали упражнения и подавали их в суточный план эскадры. Начальник штаба эскадры согласовывал план с командирами взаимодейст­вующих соединений, командованием 4-го ВМР ВМС СРВ. Если для отработки курсовых задач требовалось обеспечение авиации, командиру 169-го осап подавалась заявка на вылет самолетов или вертолетов.

Командир эскадры осуществлял постоянный и жесткий контроль за выполнением плана боевой подготовки. Он часто выходил в море на кораблях на отработку и прием курсовых задач, выполнение боевых упражнений.

Сложившийся в 119-й брнк ритуал встречи (провода) надводных кораблей и подводных лодок был одобрен командиром эскадры и в дальнейшем неукоснительно поддерживался. Выполнение ритуала контролировалось начальником штаба капитаном 1 ранга А. Г. Красниковым, затем капитаном 1 ранга В. Н. Никоновым. Прибывающий корабль встречался брандвахтенным кораблем — базовым тральщиком, далее от мыса Шопт до причального фронта эскортировался артиллерийскими катерами (АКА): малые АКА шли на траверзах обоих бортов, большой АКА осуществлял лидирование впереди по курсу с поднятыми флажными сигналами «Поздравляем с благополучным прибытием», а на отходе — «Желаем счастливого плавания».

Как видим из перечисленного состава 17-й опэск, эскадра фактически представляла собой оперативное соединение разнородных сил с большим береговым хозяйством, требовавшим постоянного и серьезного внимания и усилий. В состав 17-й опэск из главной базы ТОФ, других пунктов дислокации флотилий и оперативной эскадры ТОФ прибывали корабли, находившиеся в составе сил постоянной готовности. Тем не менее с прибытием в Камрань штабом, электромеханической службой, политическим отделом эскадры корабли комплексно проверялись по вопросам боевой и технической готовности, политико-морального состояния и воинской дисциплины. Нерешенные вопросы включались в план устранения недостатков, который находился под постоянным контролем командира эскадры. Командованию кораблей ставились конкретные задачи поддержания требуемого уровня боевой и технической готовности и дальнейшего совершенствования боевой подготовки. Политработникам, партийному и комсомольскому активу кораблей задачи ставились политическим отделом эскадры с учетом особенностей нахождения экипажей на территории иностранного, но дружественного государства и необходимости соблюдения личным составом традиций и обычаев страны пребывания.

Выявленные недостатки вносились в контрольный лист с обязательным докладом о их устранении. Кораблю в зависимости от количества выявленных недостатков объявлялся, как правило, оргпериод. После окончания оргпериода корабли заступали в боевое дежурство. В бухте Камрань они долго не задерживались и уходили на боевую службу в районы боевого патрулирования в Южно-Китайское море, в Индийский либо Тихий океаны в соответствии с боевыми распоряжениями.

Тружениками Средиземного и Южно-Китайского морей, Атлантического, Индийского и Тихого океанов в период «холодной войны» были с конца 60-х годов прошлого столетия атомные подводные лодки с крылатыми ракетами П-5Д, П-6, П-6М, П-500 проектов 675 и 675МК. Это были подводные лодки 26-й,10-й и 29-й дипл Тихоокеанского флота и 11-й, 7-й и 35-й дипл Северного флота (не исключаю, что надводники могут оспорить подобное утверждение, но, если внимательно читать главу настоящего исторического обзора — «38-я дивизия подводных лодок», будет трудно со мной не согласиться). Всего за период с 1963 по 1968 г. было построено 29 подводных лодок данного проекта на двух заводах: в Северодвинске на Северном машиностроительном предприятии (СМП № 402) и в Комсомольске-на-Амуре на заводе им. Ленинского комсомола № 199.

Работы по созданию ПЛАРК проекта 675 были начаты в 1956 г. в соответствии с постановлением Совета министров СССР в ЦКБ МТ «Рубин». Головная ПЛАРК К-1 проекта 675, построенная на заводе в Северодвинске, вошла в состав Северного флота в ноябре 1964 г.

Основные тактико-технические характеристики (ТТХ) ПЛАРК пр. 675: длина наибольшая — 115,4 м, ширина — 9,3 м, осадка — 7,5 м, водоизмещение подводное — 5760 т, предельная глубина погружения — 300 м. Подводная скорость — 22–23 узла, надводная — 14 узлов.

Экипаж 128–137 человек.

В составе энергоустановки — два реактора ВМ-А по 70 мВт, две паровые турбины, два главных турбозубчатых агрегата. Мощность ГЭУ — 39 тыс. л. с.

Вооружение:

Торпедное вооружение: четыре носовых торпедных аппарата (ТА) и два кормовых ТА. Максимальная глубина стрельбы торпедами — 250 м. Общий запас торпед — 20 шт.

Ракетный комплекс П-6 (принят постановлением Совета министров от 23 июня 1964 г.): 8 крылатых ракет П-6, размещаемых в контейнерах вне прочного корпуса, поднимающихся в стартовое положение на угол 14 градусов. В зависимости от поставленных подводной лодке задач на боевую службу могли загружаться КР П-5Д с системой управления «Старт» для стрельбы по крупным промышленным и административным центрам вероятного противника.

Длина ракеты П-6 — 10,8 м, диаметр — 0,9 м, размах крыла — 2,5 м, стартовая масса — 5600 кг, масса боевой части — 800 кг, скорость — 1,3 М, дальность стрельбы — 80–350 км, тип боеголовки — фугасно-кумулятивная или ядерная (20 кт), высота полета 400–7500 м, перед наведением и захватом цели радиолокационным визиром — снижение до 100 м. Маршевый двигатель — турбореактивный, стартовый — твердотопливный.

Для противодействия АУГ ВМС США с глубиной обороны авианосного соединения 250–300 км потребовалось создание потивокорабельных ракет нового поколения и разведывательной системы, имеющих дальность, превышающую глубину противовоздушной (противоракетной) обороны АУГ. Под данный проект крылатых ракет спроектирована разведывательная система целеуказания «Успех», размещаемая на специально разработанных самолетах-носителях Ту-95РЦ и Ту-16РЦ (именно эти самолеты и базировались на аэродроме полуострова Камрань). На этих самолетах размещалась мощная радиолокационная система обнаружения морских целей и передачи сигналов на подводную лодку, где осуществлялась обработка и ввод данных целеуказания в ракетный комплекс.

 

 

Самолет-разведчик Ту-95РЦ. Под фюзеляжем виден обтекатель  антенны РЛС кругового обзора системы целеуказания «Успех»

 

Задачи управления полетом ракет и наведения этих ракет на цель при помощи радиолокационного визира решались корабельной автоматизированной системой «Аргумент». Если в состав обнаруженного АУГ входило несколько целей, то предусматривалось избирательное поражение кораблей противника путем трансляции на борт подводной лодки с борта ракеты картинки радиолокационного изображения всех целей и передачи команд на выбор цели с борта подводной лодки на ракеты.

Таким образом, с созданием ракетного комплекса П-6 и обеспечивающих его систем разведки и целеуказания в СССР была создана впервые в мире разведывательно-ударная система (РУС), в состав которой входили средства разведки (дальность до 7 тыс. км) и целеуказания, ударное оружие и их носители (подводные лодки проектов 651 и 675, надводные корабли с крылатыми ракетами П-35 и самолеты).

Крылатая ракета П-6 предназначалась для поражения крупных надводных кораблей и транспортов вероятного противника. Состояла на вооружении атомных подводных лодок пр. 675 (8 ракет) и дизельных подводных лодок пр. 651 с четырьмя контейнерами. Всего подводных лодок пр. 651 построено 16 единиц, головная К-156 — в декабре 1963 г.

Крылатая ракета П-35 состояла на вооружении надводных кораблей. Наведение — аналогичное КР П-6. 

 

 

 

Дизельная подводная лодка пр. 651

 

 

Устройство подводной лодки пр. 651:

1, 14 –  торпедные аппараты;

2 –  носовой торпедный отсек;

3 –  отсек запасных торпед (аккумуляторный);

4, 10 –  блоки ракетных контейнеров;

5 –  приборный отсек;

6 –  антенна РЛС «Аргумент»;

7 –  выдвижные устройства;

8 – центральный пост;

9 –  аккумуляторный отсек;

11 –  дизельный отсек;

12  –  электромоторный отсек;

13 –  кормовой торпедный отсек.

    

Применение ракетного комплекса осуществлялось следующим образом.

Подводная лодка, находившаяся в заданном районе, после получения боевого распоряжения на применение ракетного оружия (такой документ подписывали и сверяли коды командир подводной лодки, заместитель командира по политической части, старший помощник командира) подвсплывала на перископную глубину и устанавливала связь с самолетом разведки и целеуказания. С самолета передавалась на борт подводной лодки радиолокационная информация о надводных целях. Эта информация отображалась на экранах пульта оператора комплекса целеуказания лодки. Командир корабля анализировал целевую обстановку и назначал цель. Данные вводились в корабельную систему управления ракетным комплексом.

После принятия командиром ПЛАРК окончательного решения на применение оружия, объявлялась команда: «Боевая тревога! Ракетная атака! Стрельба ракетами П-6». Подводная лодка ложилась на боевой курс, выполняла предстартовую подготовку, всплывала в надводное положение.

Контейнеры поднимались и открывались их крышки. Производила ракетный залп (число КР в залпе — не более четырех). После выхода ракеты из контейнера срабатывал автомат раскрытия крыла (АРК), крылья раскрывались и фиксировались. Крышки контейнеров закрывались. Контейнеры опускались.

Управление полетом каждой ракеты в залпе относительно плоскости стрельбы осуществлялось операторами боевого поста БП-10 (-20, -30, -40, — если в залпе было четыре ракеты) по отметкам пеленга на радиолокационном индикаторе. Сопровождение ракет в полете, получение от них радиолокационной картинки и выдачу на борт команд обеспечивал антенный пост «Аргумент-С». В походном положении он разворачивался внутрь боевой рубки, и его тыльная сторона являлась носовым обтекателем ограждения рубки. После всплытия в крейсерское положение, старта и выхода из контейнера последней ракеты антенна «Аргумент-С» разворачивалась на 180° в боевое положение.

В случае отклонения отметки от заданного направления оператор возвращал ракету в плоскость стрельбы. При достижении ракетой расчетной дальности (выработанной корабельной системой управления) по команде операторов «Визир» включались радиолокационные визиры ракет и передатчики радиоканала для трансляции полученной визирами информации на борт подводной лодки. На экране операторов появлялась картинка морской поверхности с отметками целей, полученная по каналу телеуправления ракетой. После команды командира БЧ-2 «Принять целеуказание» (цели на экранах операторов подсвечивались фотопистолетом) и распределения целей между операторами БП-10 (-20, -30, -40) на ракету выдавалась команда «Захват» выбранной цели. На этом режим телеуправления заканчивался, ракета снижалась на малую высоту и, не теряя радиолокационного контакта с захваченной целью, осуществляла самонаведение (СН) на нее по курсу. На конечном участке ракета пикировала на цель, боевая часть при этом не отделялась. После выдачи на идущую к цели последней ракету команды «Захват» антенна «Аргумент-С» приводилась в исходное положение. И только после этого подводная лодка погружалась на глубину.

                                                                                            

 

Крылатая ракета П-6

 

Крылатая ракета П-5Д с подвешенным стартовым пороховым ракетным двигателем (СПРД) и двигателем отброса сверху. Крылья ракеты находятся в сложенном состоянии

 

Принципиальное отличие П-6 от своей предшественницы (П-5Д), предназначенной для стрельбы по береговым целям, заключалось в наличии радиолокационной головки самонаведения. Но доверять в то время такому радиоэлектронному устройству самостоятельно выбирать, на какую из обнаруженных целей наводиться, было еще рано. Дело в том, что авианосец один не ходит, рядом с ним всегда есть корабли непосредственного охранения, и все они одновременно могут попасть в «поле зрения» радиолокационной головки самонаведения. Уже тогда они могли выбирать наибольшую цель из ордера, но и противник умел имитировать такие цели. По этой причине пока еще последнее слово оставалось за человеком. 

    

Атомная подводная лодка пр. 675

 

 

Устройство подводной лодки пр. 675:

1 – 533-мм торпедные аппараты;

2 – носовой торпедный отсек;

3 – жилой (аккумуляторный) отсек;

4, 8, 12, 13 – блоки ракетных контейнеров;

5 – приборный отсек;

6 – антенна РЛС «Аргумент»;

7 – центральный пост;

9 – отсек вспомогательных механизмов;

10 – реакторный отсек;

11 – турбинный отсек;

14 – электромеханический отсек;

15 – жилой отсек;

16 – кормовой торпедный отсек;

17 –запасные 400-мм торпеды;

18 – 400-мм торпедный аппарат.

 

 

 

Поднят носовой блок контейнеров, крышки контейнеров открыты

 

 

Поднят носовой и средний блоки контейнеров, передние и кормовые крышки контейнеров открыты. Старт крылатой ракеты из 1-го контейнера. Антенна «Аргумент-С» еще не выведена в боевое положение.

 

 

 

Траектория полета крылатой ракеты П-6:

1 – подлодка в момент приема целеуказания от системы «Успех»; 2 – подлодка в момент запуска ракеты; 3 – самолет-разведчик с системой целеуказания «Успех»; 4 – цель; 5 – радиолокационный канал обнаружения цели системы «Успех»; 6 – канал трансляции радиолокационной картинки системы «Успех»; 7 – ракета на траектории; 8 – канал телеуправления ракетой; 9 – захват цели радиолокационным визиром ракеты; 10 – самонаведение ракеты на цель с выполнением противозенитного маневра; А – полет в режиме телеуправления; Б – полет в режиме самонаведения.

 

Обеспечивающая целеуказание ракетному комплексу система «Успех» включала в себя самолет Ту-95РЦ с РЛС кругового обзора, который транслировал радиолокационную картинку на подводную лодку. Это заставляло подводную лодку находиться на поверхности более десяти минут, что делало неизбежным ее обнаружение, а значит, и высокую вероятность уничтожения.

Разумеется, чтобы ракетная атака крылатыми ракетами П-6 и П-6М была успешной, нужна четкая и согласованная работа не только операторов боевых постов БП-10, БП-20, БП-30, БП-40, всего личного состава ракетной боевой части, но и личного состава БЧ-5 (так называемый приписной личный состав, обслуживающий системы контейнеров ракетной боевой части по боевой тревоге в отсеках № 2, 4, 5, 7, 8, 9), а также гидроакустиков, радиометристов, личного состава штурманской боевой части и т. д.

Основы успеха такой атаки закладывались на берегу в учебных центрах ВМФ, на тренировках корабельных боевых расчетов в учебных центрах флотилий, в ходе ежедневных теоретических занятий и тренировок, в период подготовки материальной части всего ракетного комплекса к выходу в море.

В 1970 г. в Индийский океан для несения боевой службы была направлена первая советская атомная подводная лодка пр. 675 К-7 26-й дипл ТОФ под командованием капитан 2 ранга Г. А. Хватова. Там же эта лодка выполнила ракетную стрельбу по надувной мишени с уголковыми отражателями. Для обеспечения целеуказания был задействован самолет Ту-95РЦ.

Вот как описывает этот поход адмирал Г.А. Хватов, командующий ТОФ в 1986–1993 гг.: «Наш поход осуществлялся в рамках широкомасштабных учений «Океан-100» (учения проходили с 14 апреля по 5 мая 1970 г.; они были посвящены 100-летию со дня рождения В.И. Ленина. — Авт.), в которых участвовали все советские флоты. И поэтому спланированная командованием ВМФ боевая служба К-7 с практической стрельбой преследовала серьезные цели. Во-первых, это был первый поход советской АПЛ в Индийский океан, позволявший узнать, как покажет себя ядерная энергетическая установка на протяжении длительного плавания в тропических условиях. А во-вторых, К-7 ставилась задача проверить, насколько готовы крылатые ракеты к применению после длительного пребывания в структуре высоких температур и без предварительной специальной подготовки оружия.

Отмечу, что эта стрельба требовала хороших операторских навыков и четкости в действиях всего экипажа. Плечо стрельбы, как у нас говорят, очень короткое (стрельба проводилась нa минимальную дистaнцию), раздумывать некогда: открыл визир, обнаружил цель и тут же давай команду на ее захват, на поражение. Целеуказания мы получали от самолетов Ту-95РЦ. 0ни вылетали из Подмосковья курсом на Ташкент, а затем по международным коридорам — в район Сокотры.

Почему выбрали дистанцию стрельбы всего порядка 100 км? Обзор, который делали Ту-95РЦ и выдавали нам прямо «картинкой», позволял определять, что в опасной зоне никого постороннего нет. Так вот, возможности морской авиации по обеспечению безопасности стрельбы как раз «вкладывались» в эти 100 км.

Когда первая пара самолетов прошла, мы запросили «добро» на стрельбу. Не знаю, почему, но у руководителя стрельбы появились сомнения, и он поначалу отказал. Стали ждать вторую пару. А у них трансляция сорвалась. Что делать? Принимаю решение стрелять по данным, полученным ранее, благо, они еще не успели устареть, да и правила стрельбы позволяли так поступать. А мой экипаж мог гарантировать точное наведение ракет. Ради этого ведь К-7 и шла сюда. Словом, пуск!

Попадание двумя ракетами было точным. Мишень разлетелась на мелкие кусочки. Стрельба подтвердила, что наши противокорабельные крылатые ракеты очень надежны в любых условиях и есть смысл заниматься их усовершенствованием».

 

В это же время в Атлантике в ходе учений «Океан-100» подводной лодкой пр. 675 К-131 11-й дипл 1-й флпл по данным целеуказания самолета Ту-95РЦ также успешно выполнена стрельба одной крылатой ракетой П-6 по надувной мишени с уголковыми отражателями. Стрельба выполнялась в сложных штормовых условиях, когда сигнал от уголковых отражателей появлялся и вдруг, в зависимости от волнения моря, исчезал. Исчезала и отметка цели на экране по линии трансляции изображения на пульте оператора БП-20. Командир ПЛАРК К-131 — капитан 2 ранга В. И. Драцевич; командир БЧ-2 — капитан 2 ранга Э. В. Сивенко; оператор БП-20, наводивший ракету на цель, инженер БЧ-2 — старший лейтенант Г. А. Клюквин; оператор БП-10, дублирующий наведение ракеты на цель, — командир группы управления БЧ-2 старший лейтенант Н. Ф. Матюшин — автор настоящего исторического обзора.

В конце 70-х годов с учетом дальнейшего развития флота вероятного противника на вооружение подводных лодок проекта 675МК принимается ракетный комплекс «Базальт» (КР П-500) с космической системой целеуказания «Касатка-Б». Работа операторов и всего личного состава БЧ-2 облегчилась.

Ракетный комплекс позволял производить пуск ракет по принципу «выстелил — забыл». Ракеты самостоятельно не только находили цель, меняли траекторию при приближении к цели, осуществляли радиоэлектронное противодействие, выбирали главную цель. Таким образом, работа операторов постов наведения БЧ-2 изменилась неузнаваемо, хотя требования к знаниям личного состава своей материальной части и умению ее обслуживать не уменьшились. Потребовалась совершенно иная по масштабам подготовка личного состава БЧ-2, особенно офицеров, возросло значение воинской и технологической дисциплины, уровня подготовки по специальности всего личного состава ракетной боевой части.

Комплекс «Базальт» по своей эффективности и тактико-техническим характеристикам превосходил все прежние отечественные и разрабатываемые за рубежом в то время аналогичные комплексы. Аэродинамическая и конструктивно-компоновочная схема ракеты П-500 подобна ракете П-6. «Базальт» стал последним комплексом, ракета которого запускалась с подводных лодок в надводном положении.

Подводная лодка пр. 675МК с выдвинутой антенной системы космической разведки и целеуказания «Касатка» (МКРЦ)

 

 

КР П-500  на автопоезде, крылья раскрыты

                  РКР пр. 1164, пусковая установка КР  П-500        РКР пр. 1164, крышки контейнеров открыты

 

Система «Базальт» (с КР П-500) работает следующим образом.

После старта (полный залп из восьми ракет) и раскрытия крыльев «волчья стая» корректируется системой управления «Аргон» по направлению, затем идет самостоятельно в сторону цели. Причем ведущая ракета идет выше (до 5 км) и ведет поиск цели пассивным способом (возможен и активный) путем перехвата радиолокационных сигналов и т. д. По полученным данным корректирует курс посредством «сбрасывания» информации в миллиметровом диапазоне (его невозможно запеленговать) остальным ракетам, которые идут на высоте 40–50 м.

Впервые на крылатых ракетах была установлена система активных помех, которая включается при близком обнаружении воздушных целей противника собственной РЛС.

В случае уничтожения головной ракеты ее место занимает другая, и точно с такой же задачей.

При подлете ведущая ракета выбирает самую крупную цель и направляет на нее ту, у которой находится спецбоеприпас, затем делит оставшиеся отметки между всей «стаей», снижается сама, все ракеты включают головки самонаведения и врезаются в борта кораблей.

Время нахождения ПЛАРК в надводном положении минимальное: после выхода ракет из контейнеров, закрытия крышек и опускания контейнеров подводная лодка погружалась и уходила от преследования.

Тактико-технические данные комплекса П-500 «Базальт»:

— скорость полета — 2 M;

— дальность пуска максимальная — 550 км;

— масса взрывчатого вещества боевой части — 500 кг;

— длина ракеты — 11 700 мм;

— размах крыла — 2600 мм;

— масса ракеты на старте — 4800 кг.

Постепенно под «Базальт» переоборудовали подводные лодки пр. 675. Модернизированные подводные лодки с более мощными и «умными» ракетами, с новой системой целеуказания «Касатка» стали получать «картинку морской поверхности» не с самолета, а со спутника-разведчика. Однако новые ракеты имели все тот же существенный недостаток, который к 1970-м годам стал уже неприемлем, — надводный старт и телеуправление ракетой в полете. Несмотря на этот очевидный недостаток, комплексы П-6 и П-500 давали советскому флоту ощутимые преимущества в борьбе с крупными надводными кораблями противника. 

Проблема была решена путем создания крылатых ракет с подводным стартом, имеющих систему управления АУ+СН (автономное управление + самонаведение). Впервые в мировой практике такие ракеты были созданы в Советском Союзе! Ими стали «Аметист», П-120 «Малахит» и П-700 «Гранит».

 

Подводная лодка пр. 670:

1 — антенны гидроакустического комплекса «Керчь»;

2 — торпедные аппараты;

3 — запасные торпеды;

4 — аккумуляторная батарея;

5 — торпедный отсек;

6 — жилой отсек;

7 — центральный пост;

8 — отсек вспомогательных механизмов и электрооборудования;

9 — реакторный отсек;

10 — турбинный отсек;

11 — кормовой отсек;

12 — ракетный контейнер.

 

 

 

Крылатая ракета «Аметист»,  справа – СПРД

 

 

Траектория полета ракеты «Аметист»:

1 — подлодка на стартовой глубине; 2 — цель; 3 — гидроакустический канал целеуказания ракет; 4 — выход ракеты из воды и набор высоты; 5 — начало снижения до маршевой высоты; 6 — ракета на маршевом участке; 7 — захват цели головкой самонаведения; 8 — двухплоскостное наведение на цель

 

Ракетами П-120 вооружались подводные лодки проекта 670М. Они могли наносить удары из подводного положения с дистанции 120 км по ближнему охранению авианосцев.

Главный удар, по самому авианосцу, должен был наноситься ракетами П-700, противокорабельного ракетного комплекса «Гранит», находившимися на вооружении подводных лодок проекта 949 типа «Курск» (в состав 17-й опэск не входили). 

 

Подводная лодка пр. 949 с ПКР «Гранит» в 24-х спаренных пусковых установках. Контейнеры расположены вне прочного корпуса

с постоянным углом возвышения — 40 градусов.

 

Ракетный комплекс позволяет производить подводный старт. Дальность полета КР — до 625 км; скорость полета на высоте — 2,5 М, у поверхности воды — 1,5 М. Ракеты могут быть с обычной боевой частью массой до 750 кг или ядерной мощностью до 500 кт.

Контейнеры с ракетами расположены вне прочного корпуса с постоянным углом возвышения 40 градусов.

В настоящее время строящиеся отечественные подводные лодки получили на вооружение противокорабельные ракеты следующего поколения «Яхонт», стартующие из транспортно-пускового контейнера, и «Альфа», запускаемые из 533-мм торпедного аппарата.

 

Крылатая ракета «Яхонт»

 

 

Крылатая ракета «Альфа»

     Противокорабельная ракета «Яхонт» создана НПО машиностроения для российского флота и армии как стратегическое оружие. Для экспортирования в другие страны она была переименована в П-800 «Оникс» (по классификации НАТО SS N-26). Эта ракета имеет высокие тактико-технические характеристики, опередившие на 10-12 лет вооружение подобного класса, созданное в США и Европе. Против этих ракет «великие державы» не имеют в данный момент средств борьбы, способных нейтрализовать их на пути к цели.

Эту ракету трудно обнаружить радарам американского производства последнего поколения. Когда же ракета обнаружена, остается слишком мало времени до момента поражения «Яхонтом» корабля, чтобы организовать защиту электронными средствами.

Чтобы предотвратить обнаружение ракеты спутниками, термический выброс двигателей был снижен до минимума. Кроме того, она может лететь на высоте пяти метров над уровнем моря. Следовательно, почти невозможно будет направить огонь корабельных многоствольных пушек калибра 30 мм даже с быстрой наводкой против приближающейся ракеты. Американские ракеты, предназначенные для перехвата «Яхонта», симулирующие в полете аналогичные характеристики, оказались неэффективными.

 

 

 

 

 

 

 

 

АПЛ   с  КРЫЛАТЫМИ  РАКЕТАМИ
Страна,   год принятия на вооружение, кол-во построенных ПЛ	Водоизмещение подводное, т	Длина ПЛ, ширина, осадка, м	Вооружение		Скорость подводная,   узлы	ГЭУ,  суммарн. мощность пар. турбин, л. c., кол. винтов	Экипаж,чел.
			ракетное	торпедное
пр. 675, 675МК СССР, 1963 г., 29 ед.	5760	115,4 9,3  7,8	8 – П-6 или 8 – «Базальт»	4 НТА  533-мм, 8 торпед, 2 КТА 400- мм, 4 торпеды	23	2 ВВР типа ВМ-А, 35 000 2	137
пр. 670 СССР, 1967 г., 12 ед.	5000	95,9 9,6 7,5	8 – «Аметист»	4 НТП  533-мм, 12 торпед; 2 НТА 400-мм, 4 торпеды	26	1 ВВР типа ВМ-4,  15 000 1	86
пр.670М СССР, 1973 г., 5 ед.	5500	104,9 9,9 7,4	8 – «Малахит» «Водопад»	4 НТА 533-мм, 12 торпед; 2 НТА 400-мм, 4 торпелы	24	1 АР типа ОК-350 18 800 1	90
пр. 949А СССР, 1980 г., 15 ед. (по плану – 20)	24 000	154,0 18,2 9,2	24 – «Гранит»; ПЛУР  «Водопад», «Ветер» (вместо части торпед)	4 НТА 533-мм, 18 торпед; 2 НТА 650-мм, 12 торпед	32	2 ВВР типа ОК-650М.02 98 000 2	130
Лос- Анджелес-2, США, 62 ед.	6900	109,7 10,1 9,4	12 КР «Томагавк», ВПУ «Саброк»	4 НТА 533-мм, 26 торпед; 6-8 ракет «Гарпун» 22-МК-48	30	АЭУ S6G, 2 турбины, 1 винт	141

 

 

КРЫЛАТЫЕ   РАКЕТЫ
Страна	Тип	Год принятия на вооружение	Дальность полета, км	Скорость полета, М	Тип БЧ, масса, кг	Длина, диаметр, м	Масса, т	Система управления	Носитель
СССР	КСЩ	1957	80	0,9	ядер., фугас. 730	7,6, 0,9	3,1	АУ+СН – Р	НК
СССР	П-15	1960	40	0,9	Ф-450	5,8, 0,76	2,3	АУ+СН – Р	РКА
СССР	П-15	1972	80	0,9	Ф-500	6,5, 0,76	2,3	АУ+СН Р – Т	РКА, БПК
СССР	П-6	1962	350	1,3	ядер., фугас. 850	10,8, 0,9	5,3	АУ+ТУ+ СН – Р	АПЛ
СССР	П-35	1963	350	1,3	ядер., фугас. 500	10,0, 0,9	4,5	АУ+ТУ+ СН – Р	НК
СССР	«Аметист»	1967	70	0,9	ядер., фугас. 300	7,0, 0,55	2,9	АУ+СН – Р	АПЛ
СССР	«Малахит»	1972	110	0,9	ядер., фугас. 500	9,0, 0.8	3,3	АУ+СН – Р – Т	АПЛ, МРК
СССР	«Базальт»	1975	500	2,5	ядер., фугас. 500	11,7, 0,88	4,8	АУ+ТУ СН – Р	АПЛ, НК
СССР	«Москит»	1980	110	2,3	фугас. 230	9,3, 0,76	3,95	АУ+ТУ + CН – Р	НК, КРА авиация
СССР	«Гранит»	1983	550	2,5	ядер., фугас. 750	10,0, 0,85	7,0	АУ+ТУ – Р	АПЛ, НК
США	«Гарпун»	1972	130	0,8	фугас. 227	4,57	635	АУ+СН – Р	НК, АПЛ авиация
Франция	«Экзосет»	1980	70	0,9	150	5,8, 0,35	0,825	АУ+СН – Р	НК, ПЛ авиация
Италия	«Отомат»	1979	80	0,9	210	4,6, 0,46	0,74	АУ+СН – Р	НК, авиация
Израиль	«Габриэль»	1983	36	0,7	120	3,4, 0,34	0,6	АУ+СН – Р	НК
США	«Томагавк»	1981	460	0,7	фугас. 454	6,17, 0,517	1,360	АУ+СН – Р	АПЛ, НК
СССР	«Гранат»	1984	3000	0,7	ядер., фугас.	8,09, 0,51	1,7	АУ+ рельеф местности	АПЛ
США	«Томагавк»	1980	3000	0,7	ядер., фугас.	6,2, 0,517	1,36	АУ+ рельеф  местности	АПЛ, НК авиация

 

После расконсервации крылатые ракеты П-6, П-6М, П-6МК, П-500 перед выдачей на носитель готовились в соответствии с требованиями руководящих документов автономно на ракетно-технической базе с проверкой всех систем (автопилота, всех блоков радиотехнической аппаратуры, электросистемы, гидросистемы, топливной системы и т. д.). Затем производилась проверка маршевого двигателя (запуск МД, его работа на всех режимах с выходом на «полный газ») и проверка работы систем ракеты от собственных источников питания: автопилота, радиотехнической аппаратуры на излучение с подачей команд управления ракетой на рули в момент работы маршевого двигателя. Такая проверка систем ракеты на излучение проводилась с учетом графика пролета искусственного спутника земли (ИСЗ) США над территорией РТБ с целью недопущения записей частот подаваемых команд радиотехнической аппаратурой крылатой ракеты.

Затем ракета дозаправлялась топливом (основным и пусковым), загружалась боевой частью в обычном и специальном (ядерном) снаряжении, стыковался стартовый пороховой ракетный двигатель.

Приготовленная к выдаче на подводную лодку ракета на автопоезде доставлялась под охраной на стационарный причал, передавалась личному составу ракетной боевой части и загружалась стационарным (мостовым) или плавкраном в контейнер подводной лодки.

В построенном на полуострове Камрань Советской строительно-монтажной организацией для 17-й опэск арсенале имелись сооружения для хранения крылатых ракет П-6, П-6М, П-500, «Аметист», сооружения для проведения регламентных работ с приборами и системами ракет, стенд гонки турбореактивного маршевого двигателя, стенды стыковки боевой части и СПРД.

На охрану такого арсенала требовалась отдельная рота охраны и обороны.

В связи с изменениями в политической жизни страны в 1990 г. командованием 17-й опэск принимается решение построенный арсенал принять от строителей, наземное оборудование для проведения регламентных работ с ракетами в сооружениях не устанавливать, отказаться от его эксплуатации и передать сразу же вьетнамской стороне. Нелегко было согласиться с таким решением. Я ведь разбирался в этих вопросах: после окончания училища и получения диплома «инженер-электромеханик корабельного ракетного вооружения» был направлен на ракетно-техническую базу (РТБ) 1-й флпл (инженер, старший инженер лабораторий цеха № 2 — цеха подготовки крылатых ракет П-6 к выдаче на носитель). Затем служил на ПЛАРК проектов 675, 675МК, 670. Проходил преддипломную стажировку на флотском арсенале. Представилась возможность сравнивать, что было «там» и что «здесь» построено.

Арсенал в Камрани спроектирован и построен для эксплуатации сооружений и ракет в жарком, влажном тропическом климате. Здесь все было предусмотрено с учетом накопленного опыта эксплуатации ракетно-технических баз и арсеналов на территории СССР — от полуострова Крым до острова Кильдин в Баренцевом море и РТБ на Дальнем Востоке. Решение передать новый арсенал вьетнамской стороне было утверждено командующим ТОФ. Жалко. Обидно. Такого арсенала ВМФ СССР еще не строил…

Выходу на боевую службу предшествовала длительная подготовка, связанная с сдачей всех курсовых задач боевой подготовки, многочисленными выходами в море на выполнение задач и упражнений (ракетные и торпедные стрельбы), различные допуски, подтверждение экипажем корабля 1-й линии, проверка штабом флота, техническим и политическим управлениями флота. И только после этого и небольшого, чисто символического предпоходового отдыха подводная лодка допускалась к выполнению задач боевой службы и выходила наконец-то (предпоходовая подготовка измучила весь экипаж) на выполнение задач боевой службы (кто-то называл такое плавание «автономкой», т. е. автономное, самостоятельное плавание).

Если командир молодой и не имел достаточного опыта командования кораблем, на подводную лодку «подсаживался» кто-то из командования дивизии (заместитель командира дивизии по подготовке командиров, начальник штаба или командир дивизии) для передачи опыта и его становления в должности командира подводной лодки.

Боевая служба продолжительностью 60–70 суток (в зависимости от района патрулирования и поставленных задач). Буднично и однообразно, размеренно в три смены неслась вахта по четыре часа (на некоторых экипажах «с собакой» — подводники знают, что это за суточный распорядок). Проводятся занятия по специальности и политические занятия, политинформации, партийные и комсомольские собрания, ведется политико-воспитательная работа, отмечаются государственные праздники и юбилейные даты, дни рождения и посвящение в подводники, просмотр кинофильмов, не обходится без художественной самодеятельности. Все как на берегу. Только боевая служба разделила экипаж на три боевые смены. Все несут вахту в соответствии с должностными обязанностями и корабельными расписаниями.

Бодрствующая смена проводит положенные регламенты материальной части; участвует в тренировочных учениях по борьбе за живучесть и выходах в ракетную и торпедную атаки по обнаруженным целям с имитационными пусками ракет и торпед. Офицеры сдают зачеты на допуск к самостоятельному управлению боевой частью, дивизионом, на допуск к самостоятельному управлению кораблем, т. е. занимаются самообразованием в свободное от вахты время. Есть еще 15–20 минут на прием пищи (завтрак, обед, ужин, вечерний чай). Коки трудятся с напряжением. Каждое всплытие на сеанс связи на перископную глубину осуществляется по боевой тревоге, а это означает, что отдыхающая и бодрствующая смены прибывают на свои боевые посты. Сна и отдыха нет. Потом, в отпуске, можно будет выспаться. И это кстати.

Монотонность, ограничение подвижности, один и тот же круг лиц, с которым общаются члены экипажа в походе в боевых сменах, отрыв от семьи, родных и близких, однообразный шум механизмов, отсутствие свежего дыхания ветра и смены дня и ночи, когда время исчисляется не сутками, а вахтами, на многих угнетающе действуют; психика — на пределе.

Подводники, служившие на атомных подводных лодках, независимо от должности и звания, в соответствии с нормами довольствия снабжались превосходным молдавским «Каберне», икрой, шоколадом и другими деликатесами, которыми мог похвастаться далеко не каждый столичный ресторан 1970-х годов. Однако в 1980-х годах это «гастрономическое изобилие» стало постепенно уступать место более скромному рациону, соответствующему изменившемуся отношению руководителей партии и правительства к защитникам «подводных рубежей отчизны».

Все это требовало проведения специальной работы по снятию психологической усталости в походе и разработки рекомендаций по психологической совместимости экипажа перед выходом в море. Толковый, грамотный политработник всегда имел (разрабатывал) подобные рекомендации и строил свою работу с учетом профпригодности и морально-психологической совместимости каждого члена экипажа. Хорошо, когда от точки погружения до точки всплытия в надводное положение все проходило штатно, без замечаний. Тогда подводники от матроса до командира испытывали ощущение облегчения и радости, чувство выполненного в боевом походе долга. Но, к сожалению, на некоторых подводных лодках на боевой службе под водой объявлялась аварийная тревога не с учебными целями.

Авария на борту подводной лодки может произойти неожиданно в любое время плавания. Это были, как правило, локальные возгорания отдельных агрегатов в отсеке, либо объемные пожары при распылении под большим давлением гидравлики на работающие электроприборы и агрегаты в результате появившихся свищей в трубопроводах системы гидравлики и по другим причинам. Плохо обученный экипаж своими нерешительными и неправильными действиями может усугубить положение, хорошо подготовленный экипаж в соответствии с требованиями РБЖ ПЛ ликвидирует даже самую сложную, тяжелую аварию. Поэтому перед выходом на боевую службу при профессионально грамотных, ответственных офицерах штаба дивизии экипажи не просто уставали, их готовили и испытывали на все случаи жизни, в том числе и неблагоприятные.

По-разному заканчивалась критическая, аварийная ситуация. Сегодня все аварийные происшествия на подводных лодках боевой службы проанализированы и доведены в средствах массовой информации до общественности. Закрытых тем практически уже нет. Публикаций на тему «Причины аварийного происшествия на ПЛ «N» немало. В каждом закрытом военном городке, где совсем недавно базировались флотилии атомных подводных лодок, имеются памятники и мемориалы погибшим морякам-подводникам: в Западной Лице, Видяево, Гаджиево, Вилючинске, на Камчатке и бухте Павловского. Вечная им память!

Наступает момент окончания боевой службы. Атомные подводные лодки в советский период тихо, как правило, ночью, подходили к своему причалу. Встречало командование дивизии. Семьям не разрешалось ни провожать, ни встречать экипажи, так как даты убытия и возвращения держались в строгой секретности. На следующий день — контрольный выход в море для выполнения торпедной или ракетной стрельбы. Только после этого начинается сдача корабля второму экипажу (4–5 дней на передачу). Далее отдых: офицеры и мичманы с семьями убывают в санаторий, а личный состав срочной службы со старшим — во флотский дом отдыха. И, наконец-то, долгожданный семейный отпуск продолжительностью 66–70 суток из расчета: основной отпуск — 30 суток, дополнительный отпуск за особые условия службы — 28 суток, время на переезд железнодорожным транспортом к месту проведения отпуска туда и обратно — 8–12 суток…

Государство не было щедрым. Оно отдавало долги подводникам за их самоотверженный ратный труд, за ежедневный, ежеминутный риск остаться в горящем отсеке, получить запредельно допустимую дозу облучения (ПДДО), уйти на глубину, на грунт вместе с кораблем и т. д.

У каждого подводника сохранилось в памяти не менее одной тяжелой аварии на соединении с потерей людей, но желающих попасть в подплав не уменьшалось. Государство, общество в тот период всеми мерами стимулировали и поднимали престиж службы подводника. Многие офицеры, мичманы и матросы награждались орденами и медалями СССР. Количество подводников — Героев Советского Союза было сравнимо лишь с космонавтами.

Пролетал отпуск стремительно. Возвращались, и кто-то уезжал на учебу в академию или на Высшие специальные офицерские классы. Кто-то из офицеров экипажа становился командиром дивизиона в БЧ-5, командиром боевой части, помощником, старшим помощником командира, командиром подводной лодки вместо убывших. Кого-то потянуло «на берег», в штабы, военную приемку на оборонные заводы, на преподавательскую работу и другие места, не всегда «теплые», но не очень опасные. Это не от малодушия; на подводных лодках таких нет. Их организм просто устал от перенапряжения.

В общем, небольшая смена экипажа происходила. Следовательно, надо было подтверждать линейность, сдавать заново некоторые упражнения боевой подготовки. Но сначала надо принять свой корабль, который в период отсутствия первого экипажа успел сдать все положенные курсовые задачи, боевые упражнения и «сходить» на боевую службу. Перерыв в плавании перволинейного экипажа более шести месяцев не допускался. Если же перерыв в плавании по каким-то причинам превышал шесть месяцев, экипаж должен был отработать и сдать повторно задачи Л-1 и Л-2 Курса боевой подготовки. Для этого требовалось около 40 суток.

План использования подводных лодок утверждался на год командующим флотом. Согласно требованиям приказа ГК ВМФ о цикличном использовании атомных подводных лодок, планировалось на календарный год до двух (иногда и трех) боевых служб. Если повезет, будет и поездка на месяц всем экипажем в Учебный центр ВМФ, находившийся в городе Пальдиски Эстонской ССР. Это был крупнейший учебный центр для подводников в СССР. Здесь было установлено два наземных реактора с обслуживающим персоналом учебного центра в 16 000 человек. В эти годы, годы «холодной войны» и жесткого противостояния, в таком же режиме, как и подводные лодки пр. 675, использовались в соответствии с графиком подводные лодки других проектов. Однако начало и интенсивность цикличных боевых служб еще до издания приказа ГК ВМФ по этому вопросу остается, по моему мнению, за ПЛАРК проекта 675.

Система формирования новых экипажей для строящихся надводных кораблей и подводных лодок, приемки корабля от промышленности, сдачи всех положенных курсом боевой подготовки задач и упражнений, несения боевой службы и отдыха личного состава после боевой службы в тот период работала отлажено. Все это было. Сейчас этого нет. Ничего не осталось! Потому что армия и флот переходят на «новый облик».

Те боевые корабли, которые еще находятся в рабочем состоянии, используются все меньше, чтобы сохранить ресурс отдельных агрегатов, систем и продлить срок их службы. Это особенно верно в отношении подводных лодок, чье постоянное патрулирование во времена «холодной войны» практически сошло на нет. На совместных учениях с венесуэльским флотом, проведенных в ноябре 2010 г. у побережья Южной Америки, российские корабли принимали символическое участие: лишь четыре российских корабля смогли пересечь Атлантический океан.

За время несения боевой службы в составе 17-й опэск корабли (НК и ПЛ) имели мелкие поломки материальной части и выходы из строя отдельных агрегатов, которые устранялись своими силами и с привлечением специалистов плавмастерских. Исключением стал ракетный крейсер «Владивосток» проекта 1134 (до апреля 1977 г. — БПК), прибывший с большим перечнем замечаний по состоянию материальной части, для устранения которых потребовалось значительное время и понижение уровня боевой готовности, что для кораблей оперативных эскадр является недопустимым. В меньшей степени состояние заведования электромеханической боевой части зависело от личного состава, от командира корабля, который был понижен по этой причине в воинском звании до «капитана 3 ранга», а через три месяца восстановлен.

При постройке кораблей в 60–70-х годах потребовалось создание более экономичной и компактной котлотурбинной установки большой мощности. Исследования показали возможность улучшения характеристик котельной установки на основе компрессорного надува воздуха в топку котла с использованием тепла уходящих газов в турбонаддувочном агрегате.

Конструкция котлоагрегатов кораблей пр.1134 соответствовала применяемым котлам на ракетных крейсерах проекта 58, но с другими турбонаддувочными агрегатами и более высокой паропроизводительностью. В состав котлотурбинной установки входили два двухкорпусных главных турбозубчатых агрегата с турбинами низкого и высокого давления. В корпусе турбины низкого давления была расположена турбина заднего хода. На полном ходу пар из турбины высокого давления через ресивер поступал в турбину низкого давления и далее отводился в главный конденсатор. В состав главного турбозубчатого агрегата входил двухступенчатый редуктор, передававший крутящий момент от двух турбин к валолинии. Мощность установки — 90 тыс. л. с. ГЭУ располагалась в двух машинно-котельных отделениях по два котлотурбинных агрегата, по одному главному турбозубчатому агрегату в каждом. Управление каждым из эшелонов ГЭУ обеспечивалось автоматической системой «Рион».

Перед выходом РКР «Владивосток» на боевую службу паровые котлы были отдеффектованы, произведена замена части труб; холодильные машины промыты с заменой рабочих жидкостей. Команды котельных машинистов прошли ускоренный курс обучения по вопросам эксплуатации материальной части в тропических условиях. С учетом того, что паровые котлы устойчиво работали в холодных северных и умеренных средних широтах, личный состав боевой части пять делал все возможное, чтобы поддержать техническую готовность паросиловой установки на высоком уровне. Но этого было недостаточно! Возраст корабля превышал 20 лет, и ему требовался хороший ремонт в заводских условиях.

В Камрань вылетел заместитель начальника Технического управления ТОФ капитан 1 ранга Л. Е. Баклашов. Туда же вышли на корабле из залива Стрелок заместитель командира 17-й опэск по ЭМЧ капитан 1 ранга А. И. Пивак, командир 175-й бррк 10-й опэск контр-адмирал В. И. Дарнопых, начальник политического отдела 10-й опэск капитан 1 ранга Э. М. Чухраев. В их задачу входило оказание помощи командованию корабля во время перехода РКР «Владивосток» из бухты Камрань в залив Стрелок. 

С точки зрения обеспечения живучести корабля и безаварийной работы всех механизмов боевой части пять переход был трудным. За время перехода РКР «Владивосток» 19 раз терял ход. Здесь, в Камрани, Леонид Ефимович Баклашов после устранения всех замечаний твердо заявил: «Корабли с паросиловыми установками на боевую службу в экваториальные зоны больше отправлять не будем». Однако в 1990 г. в Южно-Китайское море и Индийский океан был направлен БПК пр.1134А «Адмирал Октябрьский». Это был последний БПК с паросиловой установкой, направленный на боевую службу в южные широты. Начиная с 1993 г., все корабли пр. 1134А были обречены на списание и утилизацию.

Неприятности преследовали и дизель-электрическую подводную лодку Б-427. После успешного выполнения задач боевой службы она убыла в главную базу флота, но не смогла пройти штормовое Южно-Китайское море — получила значительные повреждения обшивки легкого корпуса и была вынуждена возвратиться в Камрань. Для восстановления легкого корпуса привлекли специалистов плавмастерской и лучших сварщиков СовСМО. Именно по этой причине общее время нахождения в море подводной лодки Б-427 составило 17 месяцев (с июля 1987 по декабрь 1988 г.). 

Имело место аварийное происшествие на ПЛАРК пр. 675 К-10, убывшей из Камрани после окончания боевой службы к месту своего постоянного базирования. Вице-адмирал А. В. Конев в своей книге «Первый атомоход Тихоокеанского флота К-45 пишет: «К сожалению, 1983 год начался не совсем удачно для двух подводных лодок, находящихся на боевой службе. Речь идет о К-10 Тихоокеанского флота и К-449 Северного флота. Обе они столкнулись с иностранными подводными лодками в подводном положении… Только моря были разные — Баренцево и Южно-Китайское — и последствия… «Холодная война», противостояния под водой достигли в те годы своего пика»^[3].

Из рапорта командира ПЛАРК К-10 командиру соединения:

«ПЛАРК К-10 следовала по маршруту… Генеральная скорость — 4 узла, генеральный курс… град.

21 час 22 минуты… Неслась непрерывная гидроакустическая вахта… ПЛ находится на глубине 54 метра. Режим движения: в работе ГЭУ обоих бортов на мощности: правый борт — 20 %, левый борт — 30 %. ГТЗА правого борта — «ТГ режим»; ГТЗА левого борта — «Малый ход — 265 оборотов на винт. ПЛАРЕ удифферентована на глубине 40 метров с дифферентом 5 град. на нос. Управление на глубине осуществлялось большими горизонтальными рулями. Положение вертикального руля — 10 град. левого борта по электрическому указателю.

21 час 23 минуты. Поступил доклад от вахтенного гидроакустика о прослушивании кормовых курсовых углов левого борта и горизонта. Горизонт чист.

21 час 28 минут. Ощутили мягкий двойной удар с интервалом 3–6 секунд в носовой части ПЛАРК и рост дифферента до 3 град. на нос. Заметил падение скорости по репитеру лага… в штурманской рубке. Объявил аварийную тревогу. Дал приказание: вахтенному БП-45: «Продуть балласт аварийно»; боцману: «Всплывать на перископную глубину».

21 час 29 минут. Дал команду рулевому: «Лечь на курс…» — курс безопасного всплытия.

21 час 30 минут. Дал команду по кораблю: «Осмотреться в отсеках». Получен доклад от командира 1-го отсека о поступлении забортной воды через контрольные краники торпедных аппаратов 1–4. Дал команду в 1-й отсек: «Обжать передние крышки торпедных аппаратов 1–4 вручную».

21 час 31 минута. Всплыли в надводное положение. Подняты перископ, выдвижные радиоантенны. Осмотрен горизонт визуально и радиотехнически. Горизонт чист.

21 час 32 минуты. Левая турбина переведена в «ТГ режим».

21 час 33 минуты. Отдал приказание: «Оба мотора «вперед полный». Приняты доклады от командиров отсеков (2–10): «Отсеки осмотрены, замечаний нет». Поступление и фильтрация забортной воды в отсеках отсутствует. Прочный корпус герметичен.

21 час 35 минут. Принял доклады от командиров боевых частей и начальников служб о замечаниях и повреждениях, влияющих на выполнение поставленной задачи. От начальника РТС поступил доклад: «Сопротивление изоляции гидроакустических станций — ноль». Станции не работоспособны. Предположительно: зеркала антенны заклинены в промежуточном положении, в электрическую не проворачиваются». Завалены носовые горизонтальные рули.

21 час 38 минут. Отдраен верхний рубочный люк. Метеообстановка: море — 5 баллов, облачность — 10 баллов, видимость — 30 кабельтов, ветер — южный, 20 метров в секунду…

21 час 50 минут. Осмотрены торпедные аппараты 1–4. Через торпедный аппарат № 1 поступает вода под напором в цистерну кольцзазора. Негерметична передняя крышка первого торпедного аппарата. Приказал: «Загерметизировать первый торпедный аппарат относительно отсека». Принятые меры и действия по поджатию передней крышки первого торпедного аппарата результатов не дали. Задняя крышка первого торпедного аппарата заклинена, не открывается. Поджаты передние крышки торпедных аппаратов 2, 3, 4 вручную. Течь прекратилась. Открыты горловины осушения торпедных аппаратов 2, 3, 4. Пущена помпа на осушение цистерны кольцзазора. Принят доклад от старшего помощника командира и командира БЧ-3 из первого отсека: «Уровень воды в торпедных аппаратах 2, 3, 4 не превышает 6–8 сантиметров».

23 часа 30 минут. Передано радио… о столкновении с неопознанным подводным объектом, координаты точки столкновения… Глубина с карты в данной точке — 4200 метров.

Повреждения, полученные при столкновении:

— негерметичен первый торпедный аппарат…

— не работают гидроакустические станции…

— разорван легкий корпус в районе ЦГБ 1–4 правого борта ниже ватерлинии…

Для более качественного осмотра подводной части корпуса необходим осмотр водолазами либо постановка подводной лодки в транспортный док.

Командир ПЛАРК К-10 В. Н. Медведев»

 

Через 38 суток после постановки в док усилиями специалистов судоремонтного завода и личного состава корабля все разрушения и повреждения были устранены, вышедшие из строя агрегаты заменены (проведен так называемый ремонт с агрегатной заменой). ПЛАРК К-10 снова вышла в море…

Командиру ПЛАРК К-10 Валерию Николаевичу Медведеву посвящается:

                                   

Кто с нами в море не ходил,

Те не поймут слова «андир»,

«ПээЛ» и «мостик».

Они у нас — лишь гости.

Никто не вспомнит, кроме нас,

Причалы, джонки и огни Камрани.

Как слово хлесткое «тревога»

Срывало с койки…

А сколько миль осталось позади,

Волос упало?

Как в южных водах нас пекло,

Давленьем жало?

Нас Океан давил пятой

И ход теряли.

Но командиру под водой

Мы доверяли.

Вот он сидит, прикрыв глаза,

Как там, в Центральном.

А знает кто, как он дерзал

В походе дальнем?

А сколько он ночей не спал,

Не видел дома?

Другой уже давно б упал…

Все так знакомо.

Случалось, в море он кричал –

На то и будни.

Тащить такое на плечах,

Признайтесь, девять лет ведь трудно.

Никто обиды не таил,

Закрывшись в рубке.

На флоте, мил он иль не мил,

Нет места хрупким.

Другой подлодку поведет,

Поднимется на мостик.

Но я запомню тот поход

С «тревогой» и надеждой вновь увидеть мостик.

А непонятные слова «андир», «ПээЛ»…

Так это — «командир ПЛ».

И будет лучшим тостом нашим:

«За командира ПЛАРК «десятой».

капитан-лейтенант Геннадий Слепынин.

 

 

4.4. Эскадра  проверяется  вышестоящими  штабами

 

При повседневном режиме оперативная, боевая и политическая подготовка направлялась на поддержание боевой готовности кораблей и частей, совершенствование боевой выучки штабов и личного состава, укрепление высокой сознательности и воинской дисциплины.

Поставленные задачи эскадра с напряжением, но успешно по основному предназначению решала в мирное время. В военное время задачи могли решаться только частично в силу следующих обстоятельств:

— незавершенности в полном объеме процесса формирования состава сил эскадры;

— отсутствия защищенного командного пункта и надежной системы связи для управления силами;

— низкой боевой устойчивости кораблей и частей в пункте базирования и районах боевых действий;

— наличия превосходящих сил вероятного противника в непосредственной близости от порта Камрань;

— удаленности главных сил Тихоокеанского флота (2500 миль), что не позволяло организовать должное взаимодействие с силами флота и прикрытие кораблей оперативной эскадры в районах боевых действий. В этой связи эскадра на начальном этапе своего формирования не способна была завоевать собственными силами господство в воздухе или, по крайней мере, прикрыть с воздуха надводные корабли в Южно-Китайском море.

Поэтому эскадра в период не закончившегося наращивания сил могла вести боевые действия лишь непродолжительное время. Но, несмотря на это, перспективы у оперативной эскадры были заманчивыми, присутствие советских кораблей и частей на территории СРВ имело большое политическое значение, демонстрировало силу государства и присутствие флага страны там, где еще совсем недавно велась захватническая кровопролитная война вооруженными силами США.

А в вопросах дальнейшего укрепления дружбы между нашими народами и воинами вооруженных сил двух стран не могло быть никаких сомнений. Помимо советско-вьетнамского военно-технического сотрудничества, проведения культурных и спортивных мероприятий, совместно отмечали национальные праздники СССР и СРВ. В этом отношении командование и политический отдел прилагали большие усилия для создания атмосферы взаимопонимания, а личный состав эскадры демонстрировал уважение национальных традиций страны пребывания и готовность всегда прийти на помощь братскому народу Вьетнама, что неоднократно подтверждалось на практике.

Строилась военно-морская база Камрань. Что она даст флоту в будущем? Как ускорить строительство капитальных объектов? Как живут подводники, личный состав надводных кораблей и береговых подразделений? Какая нужна помощь? Эти и другие вопросы находилась под пристальным вниманием главнокомандующего ВМФ адмирала флота Советского Союза С. Г. Горшкова, Главного штаба ВМФ и Генерального штаба Вооруженных сил СССР.

В октябре 1982 г. с целью проверки условий базирования кораблей ТОФ, прибывших для выполнения задач боевой службы, а также проверки хода строительства базы Камрань прибыл начальник Генерального штаба Вооруженных сил СССР маршал Советского Союза Н. В. Огарков с большой группой генералов и офицеров Генерального штаба. Его сопровождал первый заместитель ГК ВМФ адмирал флота Н. И. Смирнов. По итогам проверки были сделаны выводы о необходимости скорейшего перехода от строительства объектов хозспособом силами личного состава военно-строительного отряда флота, к плановому капитальному строительству базы строительно-монтажной организацией.

 

 

 

 

Октябрь 1982 г., порт Камрань. 17-я опэск.  Начальник  Генерального штаба ВС  СССР  Маршал Советского Союза Н.В.Огарков,  первый заместитель ГК ВМФ  адмирал флота Н. И. Смирнов  среди  личного  состава  ПЛ К-108.

На заднем плане:  СКР  пр. 1135М  «Горделивый» (командир – капитан 3 ранга С.А.Долмат, заместитель командира по политической части –  старший лейтенант В.Н.Гиталов, старший помощник командира –  капитан-лейтенант В.А.Лазарев, командир БЧ-5 –  капитан-лейтенант М.Н.Кожанков).

 

 

Два раза в год штаб и командующий флотом проводили комплексные проверки уровня боевой готовности эскадры. Итогом таких проверок были, как правило, двухсторонние зачетные тактические учения с участием всех сил и средств, дислоцированных в порту и на полуострове Камрань, в том числе сил и средств 169-го осап. По динамике, масштабам и эффективности применения сил такие учения вряд ли уступали аналогичным учениям, проводимым оперативными соединениями в пределах главной базы флота.

В 1983 г. в соответствии с планом оперативной подготовки Воору­женных сил Военно-морское управление Генерального штаба участвовало в подготовке и проведении учения 17-й опэск кораблей Тихоокеанского флота в Южно-Китайском море. Это было одно из первых и крупных учений с объединением флота, дислоцированного за границей.

Руководил учением заместитель начальника Генерального штаба Вооруженных сил СССР по ВМФ адмирал Н. Н. Амелько.

Цель учения:

— проверка организации КП эскадры;

— проверка устойчивости системы управления силами в операционной зоне;

— проверка достигнутого уровня боевой готовности соединений, кораблей, частей гарнизона;

— проверка планов перевода сил в высшие степени боевой готовности.

В ходе учения отрабатывались следующие задачи:

— поиск и уничтожение подводных лодок «противника» в Южно-Китайском море;

— нарушение морских коммуникаций «противника» в Юго-Восточной части Тихого океана;

—  решение вопросов охраны и обороны базы Камрань;

— использование авиации ТОФ и 169-го осап при ведении боевых действий в операционной зоне 17-й опэск.

Командно-штабное учение 17-й опэск кораблей ТОФ прошло организованно и поучительно. Учение оценено на «хорошо». Руководство Вооруженных сил утвердило эту оценку.

О том, как это происходило, рассказывает контр-адмирал А. И. Романюк, старший офицер Военно-морского управления Генерального штаба Вооруженных сил СССР в 1983 г.: «Поставленные на учение задачи выполнены полностью. Командование, штабы 17-й опэск, соединений и частей, принимавших участие в данном учении, приобрели навыки в планировании и проведении операции, ведения боевых действий в Южно-Китайском море, а также опыт в решении вопросов охраны и обороны военно-морской базы, дислоцированной за границей. При этом необходимо особо отметить, что проведение учения под руководством заместителя начальника Генерального штаба ВС СССР по ВМФ повысило значимость этого оперативного мероприятия в масштабе Вооруженных сил страны, улучшило решение вопросов взаимодействия 17-й опэск ТОФ с военно-морским командованием ВМС Вьетнама и позволило офицерам Военно-морского управления Генерального штаба оценить уровень подготовки командования и штаба оперативной эскадры к решению задач, стоящих перед объединением.

Начальнику Генерального штаба ВС СССР в качестве предложений было доложено о необходимости:

1.ускорения обустройства оперативной эскадры, строительства Советской строительно-монтажной организацией намеченных объектов, в том числе объектов социального назначения, в установленные министром обороны СССР сроки. График строительства объектов на полуострове Камрань на тот период не выполнялся;

2.внесения изменений в нормы продовольственного и денежного довольствия личного состава оперативной эскадры, 169-го осап, служащих отделения Военторга с учетом особенностей пребывания в стране с жарким тропическим климатом;

3.внесения изменений в денежное довольствие личного состава кораблей, прибывающих в состав 17-й опэск для выполнения задач боевой службы. Выплата денежного довольствия в местной валюте (донгах) в период нахождения в составе эскадры кораблей боевой службы позволит купить личному составу в местных советских магазинах вьетнамские сувениры, бананы и другие тропические фрукты, предметы личного обихода (зубную пасту, шампуни и т. д.), что в значительной степени снизит остроту вокруг такого вопроса, как меновые сделки с вьетнамскими военнослужащими».

Предложения, о которых пишет Анатолий Иоси­фович, в последующим бы­ли решены положительно после посещения базы Камрань заместителем министра обороны СССР — начальником тыла Вооруженных сил СССР Маршалом Советского Союза С.К. Куркоткиным, министром торговли СССР К. З. Терех и начальником Главного управления торговли Министерства обороны СССР генерал-лейтенантом Н.Г. Садовниковым, а также первым заместителем начальника Главного политического управления СА и ВМФ адмиралом флота А.И. Сорокиным, за исключением пункта № 3. Этот вопрос решался многими инстанциями длительное время, но так и не был решен.

 

 

 

 

Июнь  2010 г. Обсуждением  исторического  обзора.

Слева  направо:  контр-адмирал

А.И. Романюк, контр-адмирал Н.Ф. Матюшин,  капитан 1 ранга  В.А. Хорьков и контр-адмирал М.Б. Абрамов (бывший начальник штаба 26-й дипл в 1972 г.)

 

В апреле 1984 г. в порт Камрань зашло соединение в составе тяжелого авианесущего крейсера «Минск», БПК «Таллин», БДК «Иван Рогов» и танкера для участия в совместном советско-вьетнамском тактическом учении под командованием первого заместителя командующего ТОФ вице-адмирала Н. Я. Ясакова. Была осуществлена высадка советской морской пехоты на вьетнамское побережье, севернее полуострова Камрань, в районе Дананга.

В 1987 г. Генеральный штаб Вооруженных сил СССР вновь проверил уровень боевой готовности эскадры. Руководил проверкой начальник управления Генерального штаба Вооруженных сил СССР адмирал Ю. А. Сысоев. Участники проверки дали объективные оценки, которые позволили в дальнейшем повысить уровень боевой готовности штабов, кораблей и частей.

К концу 1987 г. на эскадре были развернуты в повседневном режиме все виды обороны и защиты (ПВО, ПЛО, ПКО, ПМО, ППДО, ЗОМП), отработана и проверена на практике документация по переводу сил в высшие степени боевой готовности, отработано взаимодействие штабов, кораблей, частей и береговых служб, совершенствовалась система базирования сил. Напряженная, кропотливая и целеустремленная на конечный результат работа всего личного состава эскадры приносила конкретные и положительные результаты. Это стало возможным благодаря повседневной деятельности командования, штаба, политического отдела эскадры, штабов соединений и командования 922-го ПМТО. В гарнизоне базы Камрань сложилась атмосфера взаимного уважения, понимания каждым своего места в выполнении поставленных задач. Это было сравнимо с хорошо отлаженным, однажды пущенным на долгие годы часовым механизмом.

 

 

4.5. Будни  эскадры  и  гарнизона

17-я оперативная эскадра кораблей ТОФ, выполняя боевые задачи в Южно-Китайском море, являлась важным опорным пунктом в Азиатско-Тихоокеанском регионе, обеспечивала корабли флота, проходившие в зону Тихого и Индийского океанов и обратно, всеми видами тылового и технического обеспечения. Первые 2–3 года влияние эскадры в этом регионе было незначительно. Но, начиная с 1985 г., с активизации боевой учебы и приходом новых надводных кораблей, подводных лодок, с завершением формирования авиационного полка, существование такой базы имело важное оперативное и политическое значение. В то время это был существенный противовес американской базе на Филиппинах — Субик-Бей и способствовало сохранению стабильности в Юго-Восточной Азии. Подтверждается подобное утверждение следующими обстоятельствами.

Во-первых, командование внимательно отслеживало информацию иностранных средств массовой информации, поступающую от командования 4-го ВМР и из газет, журналов, закупленных в Сингапуре при заходах наших судов. Штатные военные переводчики делали перевод и представляли переводные статьи, касающиеся деятельности эскадры, на доклад. Внимательно отслеживала информацию на эту тему и группа радиоразведки. Стало очевидным: боевые силы вероятного противника в регионе стали с нами считаться.

Во-вторых, изменилась ситуация и в воздушном пространстве. Если раньше самолеты вероятного противника разведку вели нахально, в непосредственной близости от берегов Южного Вьетнама (правда, не нарушая воздушного пространства СРВ), то с появлением самолетов истребительной авиации, всегда вылетающих на перехват, самолеты-разведчики делали разворот и уходили на свои базы.

Подъем и высокий накал боевой учебы в эскадре приходится на 1985–1988 гг. — время нахождения в составе эскадры максимального количества подводных лодок, крупных надводных кораблей и авиации.

На плечи командира эскадры вице-адмирала А. А. Кузьмина легла огромная ответственность завершить обустройство и перейти к плановой боевой и оперативно-тактической подготовке штабов, соединений и береговых частей гарнизона. С чистого листа надо было разработать боевую документацию по переводу сил в высшие степени боевой готовности и функциональные обязанности офицеров штаба и политического отдела по боевому и повседневному расписанию. Вся документация исполнялась в рукописном варианте должностными лицами. Затем следовали практические действия по их реализации путем проведения учений и в повседневном использовании сил эскадры и авиации.

Так как состав сил эскадры не был постоянным ввиду плановой ротации надводных кораблей 1 и 2 рангов и подводных лодок, штаб (и в первую очередь отдел оперативной и боевой подготовки) заблаговременно и систематически разрабатывал возможные варианты и рекомендации использования сил, которые должны быть в составе эскадры в соответствии с графиком прибытия кораблей из основной базы. Вносили соответствующие изменения в годовой план. Предлагаемые штабом расчеты, предложения и рекомендации позволяли командиру эскадры принимать грамотные и ответственные решения.

Нельзя не отметить творческую и слаженную работу офицеров отдела оперативной и боевой подготовки Е. Л. Варламова, Н. А. Саликова, О. Н. Кошевого, Н. Е. Приставка, И. Н. Бондаренко, В. И. Часовских, Л. Н. Зеленского, начальника КП — заместителя НШ В. В. Павлова, его заместителя по авиации М. Субхангулова, начальника КПУНИА Мансурова и Абросимова, начальника ПВО Н. Г. Ярош, начальника медицинской службы эскадры Г. Ф. Щекина (1985–1987) и Н. А. Третьяка (1987–1991), начальника поликлиники В. В. Падалку, начальника электромеханической службы А. И. Пивака, В. А. Давыдочкина, начальника штаба эскадры В. В. Девятайкина, А. Г. Красникова, В. Н. Никонова (в разные годы).

Все офицеры штаба повседневно, а особенно в периоды учений и проверок вышестоящими штабами, работали ответственно, на пределе физических и морально-психологических возможностей. Можно с уверенностью сказать: штаб, электромеханическая и медицинская службы, политический отдел эскадры были в тот период единым, слаженно работающим коллективом, практически осваивали различные формы и способы решения поставленных перед эскадрой задач.

Большой жизненный опыт и дипломатические способности позволили Анатолию Алексеевичу Кузьмину установить с командованием Военно-морских сил СРВ деловые, дружеские отношения и сохранить их на многие годы. Командование эскадры за все время ее существования тесно взаимодействовало по всем вопросам с командованием 4-го военно-морского района Военно-морских сил СРВ.

Еженедельно в доме приемов командование 4-го ВМР и 17-й опэск (во время отсутствия командира эскадры — начальник штаба) обсуждали все текущие вопросы жизнедеятельности эскадры, оказания помощи вьетнамской стороне по вопросам ремонта кораблей, проведения спасательных операций на море, оказания медицинской помощи при массовом поступлении раненых из островного архипелага Спратли и др.

Наличными, порой явно недостаточными, силами поиска и спасения эскадра всегда оказывала помощь морякам СРВ в спасении личного состава, кораблей и судов, терпящих бедствие в прибрежной зоне Южно-Китайского моря и малоизученном, закрытом для плавания островном архипелаге Спратли.

Накопленный А.А. Кузьминым ранее опыт командования 6-й эскад­рой подводных лодок ТОФ здесь, на полуострове Камрань, был востребован. В состав 17-й эскадры для выполнения задач боевой службы приходили подводные лодки и 6-й эскадры. Экипажи, командование кораблей были ему не просто знакомы, он знал хорошо достигнутый ими уровень боевой готовности, состояние воинской дисциплины, а также степень подготовленности офицерского состава. Все это помогало ему сохранить и повысить достигнутый уровень боевой готовности экипажей подводных лодок.

 

 

Командиры ведущих соединений и офицеры штаба эскадры

 

 

Важнейшим событиям в жизни страны  –  достойную встречу

 

В работе штабов эскадры и соединений, наряду с твердостью и высочайшей требовательностью, командир эскадры вице-адмирал А. А. Кузьмин создавал атмосферу творчества, самостоятельности, слаженности и личной ответственности каждого офицера штаба за свои действия, ориентированные на положительный результат. Командир эскадры вселял в подчиненных уверенность в своих действиях, воспитывал желание учиться военному делу, учиться быть профессионалами, учиться наращивать свои знания и опыт управления силами по кругу своих функциональных обязанностей. Поэтому и служили все с желанием, полной самоотдачей и предельной ответственностью. Наградой каждому был высокий достигнутый постоянным и напряженным трудом профессионализм. О командирах кораблей, многих офицерах штаба 17-й оперативной эскадры, штабов соединений можно было сказать — это штучный товар.

Таким «штучным товаром» были:

командиры атомных подводных лодок:

капитан 1 ранга В. Л. Ратников (К-108),

капитан 1 ранга Ю. Г. Пищальников (К-557);

командир дизель-электрической подводной лодки:

капитан 2 ранга А. А. Побожий (Б-260);

командиры больших противолодочных кораблей:

капитан 1 ранга А. В. Пискунов (БПК «Адмирал Захаров»),

капитан 2 ранга В. В. Мартынов (БПК «Маршал Ворошилов»),

капитан 2 ранга Ю. Н. Фурлет (БПК «Василий Чапаев»);

командиры малых противолодочных кораблей:

капитан-лейтенант А. Н. Баранов (МПК-155),

капитан-лейтенант А. П. Аббакумов (МПК-145),

капитан 3 ранга С. К. Николаенко (МПК-170);

командиры малых ракетных кораблей:

капитан 3 ранга Ю. С. Гребенник (МРК «Бриз»),

капитан 3 ранга В. В. Филиппов (МРК «Муссон»);

начальник разведки эскадры:

капитан 2 ранга C. Б. Подкопаев;

офицеры отдела оперативной и боевой подготовки:

капитан 1 ранга Н. А. Саликов,

капитан 2 ранга О. Н. Кошевой,

капитан 2 ранга Н. Е. Приставка; 

флагманский специалист по СБП:

капитан 2 ранга Л. Н. Зеленский; 

флагманский специалист РЭБ:

капитан 2 ранга В. Н. Шубин;

начальник ПВО:

подполковник Н. Г. Ярош; 

помощник начальника, затем начальник ЗУС, командир 922-го ПМТО:

полковник В. В. Ларионов;

начальники службы радиационной безопасности: 

капитан 3 ранга П. В. Прищепа, 

капитан 2 ранга С. А. Чистюхин;

командир батальона охраны: 

подполковник С. А. Заливашенко;

начальники медицинской службы эскадры:

полковник медицинской службы Г. Ф. Щекин,

подполковник медицинской службы Н. А. Третьяк; 

начальник поликлиники:

подполковник медицинской службы В. В. Падалка;

начальник 7-го санитарно-эпидемиологического отряда: 

подполковник медицинской службы О. Н. Ефимов; 

командир 62-й группы спасательных судов:

капитан-лейтенант В. М. Чистяков;

заместитель командира 62-й группы спасательных судов:

старший лейтенант А. В. Шестеркин;

офицеры политического отдела:

капитан 2 ранга  А. П. Силивончик, капитан 2 ранга В. В. Полыгалов, капитан 2 ранга В. Д. Деменчук, капитан 2 ранга С. А. Клемехин и многие другие.

4.6. Система  базирования  истребительной  авиации

Под личным руководством командира эскадры впервые в Военно-морском флоте создавалась система базирования истребительной авиации в составе отдельного смешанного авиационного полка, отрабатывалось на практике использование истребительной авиации для прикрытия пункта базирования и кораблей флота в Южно-Китайском море. Все было ново: прибытие истребителей МиГ-23МЛД, их сборка, первый запуск двигателей, первые полеты, боевое дежурство истребителей, вылеты по боевой тревоге по команде оперативного дежурного эскадры через КПУНИА с приближением и вхождением в зону ответственности 17-й опэск самолетов вероятного противника. Расчеты противовоздушной обороны кораблей эскадры приводились в боевую готовность с учебными целями при каждом вылете самолетов истребительной авиации. В свою очередь и экипажи МИГ-23МЛД тренировались преодолевать нашу систему ПВО.

 

 

Истребитель МиГ-23МЛД  на стоянке

 

Выбор места расположения эскадрильи истребителей — вопрос не простой: командованием Военно-морского флота ставилась задача расположить истребители рядом с самолетами-ракетоносцами. Здесь же, на месте, обстановка требовала удалить истребители на некоторое расстояние от расположения других эскадрилий. Такое смелое решение вице-адмирал А.А. Кузьмин отстоял и успешно реализовал. Для этого потребовалось в кратчайшие сроки построить место новой стоянки самолетов и здания для размещения экипажей, модули для экипажей, заступающих в боевое дежурство. Сделать это было непросто. И все-таки все необходимое для базирования эскадрильи и заступления ее в боевое дежурство было сделано. Эскадрилья МиГ-23МЛД заступила в боевое дежурство в сроки, установленные главнокомандующим Военно-морским флотом СССР адмиралом флота Советского Союза С.Г. Горшковым.

 

 

4.7. Отказ  от  базирования  в  порту  Реам  Народной Республики Кампучия

Опыт Великой Отечественной войны, боевые действия на Черноморском и Балтийском флотах, послевоенное строительство флота со всей очевидностью напомнили о необходимости постоянного внимания вопросам устойчивости, рассредоточения сил и живучести всех компонентов базирования в бухте и на полуострове Камрань.

Пункт базирования кораблей — это может защищенные от морской волны бухта, залив или порт на берегу моря, океана, где осуществляется непосредственное тыловое и специально-техническое обеспечение кораблей, обеспечивается их стоянка и все виды обороны (ПВО, ПЛО, ПКО, ПМО, ППДО, ЗОМП).

Все это было построено в бухте и на полуострове Камрань и отработано в ходе тренировок и учений и повседневной деятельности по мере наращивания сил эскадры.

По базированию кораблей ВМФ СССР в порту Реам Народной Республики Кампучия обстановка складывалась следующим образом.

Главный военный советник министра национальной обороны СРВ генерал армии Г. И. Обатуров в марте 1979 г., знакомясь с дислокацией соединений и частей кампучийской армии на юге Кампучии, побывал в бухте Реам и признал бухту удобной для базирования советских военных кораблей. Свои предложения по использованию бухты Реам и расположенного рядом аэродрома представил в Генеральный штаб Вооруженных сил СССР. В Москве в это время готовились к подписанию соглашения между СССР и СРВ о создании на юге Вьетнама базы Камрань для совместного базирования кораблей ВМФ СССР и ВМС СРВ и соглашение между СССР и Народной Республикой Кампучия.

Прибывший в ноябре 1982 г. во Вьетнам в порядке ротации новый главный военный советник генерал-полковник (с 1984 г. генерал армии) Ф. Ф. Кривда в ходе инспекционной поездки по южным гарнизонам Вьетнама и Кампучии осмотрел и бухту Реам. В мемуарах «На берегах Меконга» он пишет: «На вертолете вылетели в порт Реам, который планировался по договоренности с Кампучией как база для советских торпедных катеров и мелких военных судов… На ремонт порта и аэродрома требовались небольшие средства и не так уж значительное время». Свои предложения по использованию порта Реам в интересах ВМФ Ф. Ф. Кривда изложил (подтвердил) в очередном донесении в Генеральный штаб Вооруженных сил СССР.

В апреле 1983 г. военная делегация Министерства обороны СССР (12 человек) во главе с заместителем начальника строительства и расквартирования войск Министерства обороны генерал-лейтенантом В. И. Иванковым вылетела в Кампучию по маршруту: Москва — Ташкент — Карачи — Бомбей — Ханой — Камрань — Реам. Цель поездки: изучить возможность базирования кораблей и авиации ТОФ в порту Реам. В составе делегации были: начальник Главного инженерного управления ВМФ, заместитель ГК ВМФ по строительству, расквартированию и инженерному обеспечению О. К. Аниканов. Перед вылетом главнокомандующий ВМФ адмирал флота Советского Союза С. Г. Горшков, инструктируя Олега Карповича, дал поручение внимательнейшим образом осмотреть бухту и дать заключение о возможности базирования здесь кораблей ТОФ.

По результатам работы в Генеральный штаб и Главный штаб ВМФ были представлены доклады о нецелесообразности базирования военных кораблей флота по причине малой глубины бухты (4–6 м) и больших затратах на реконструкцию старой инфраструктуры порта и аэродрома, постройку новых сооружений.

Олег Карпович Аниканов, генерал-полковник, начальник Главного инженерного управления ВМФ — заместитель главнокомандующего ВМФ по строительству, расквартированию и инженерному обеспечению (1983–1993), сегодня, почти 30 лет спустя, вспоминает: «Конечно же, мы, строители, могли и углубить бухту, и построить новые причалы, построить казармы и административные здания для штаба, восстановить аэродром. А дальше что? Бухта с моря не защищена. Нужно в полном объеме строить сооружения сухопутной и противодесантной обороны, десантировать батальон морской пехоты (как минимум). Подвозить морским путем строительные материалы. Затраты большие. Существующие деревянные казармы построены на высоких сваях, так как змеи в обычные помещения заползают днем и ночью и наносят укусы со смертельным исходом. Территория разминирована выборочно. Санитарно-эпидемиологическая обстановка района сложная. Военнослужащие дислоцированных рядом кампучийских подразделений только по малярии переболели 2–3 раза. Стоит ли? О своих сомнениях и предложения отказаться от базирования здесь кораблей флота доложил из Камрани по спецсвязи в Главный штаб ВМФ, а в Москве — лично ГК ВМФ адмиралу флота Советского Союза С. Г. Горшкову».

 

 

Июль 2010 г. О.К. Аниканов передает  свои  воспоминания для исторического  обзора  по  базированию  кораблей  в  бухте  Реам.

 

Однако Генеральный штаб Революционных вооруженных сил Кампучии настаивал на базировании в порту Реам кораблей советского Военно-морского флота, ссылаясь на подписанные ранее соглашения между СССР и Народной Республикой Кампучия. Поэтому в октябре 1985 г. по приказанию начальника Генштаба группа офицеров штаба 17-й опэск и 38-й дивизии подводных лодок во главе с командиром дивизии контр-адмиралом Ю. Ф. Спириным вышла на плавбазе «Иван Вахромеев» в порт Реам с целью детального изучения условий и возможностей базирования кораблей флота. На борту находилось подразделение минеров (40 человек) с задачей разминировать порт и прилегающую территорию порта и аэродрома. На МПК-143 следовала гидрографическая группа эскадры для детального обследования входного фарватера и замера глубин бухты. Плавбаза и МПК-143 находились в порту Реам более двух месяцев.

Контр-адмирал Ю. Ф. Спирин вспоминает: «Осмотрели бухту Реам. Красивые пляжи… Единственный причал длиной свыше 100 метров. На берегу сооружения: дизельная электростанция (4 или 5 дизелей), мастерские, гостиница, жилые постройки. Рядом находился аэродром, способный принимать самолеты типа Ан-24, Ан-26 и вертолеты. Взлетная полоса длиной около 1000 метров во многих местах разрушена.

Все было в запущенном состоянии. Система водоснабжения также была разрушена. Сохранялась минная опасность. Противовоздушная, противолодочная, противоминная, противокатерная оборона, противоподводно-диверсионное обеспечение не отвечают требованиям руководящих документов ВМФ. Нужны средства, время, проектная и строительная организации и т. д.

В целом бухта Реам может быть использована с минимальными затратами лишь для базирования дивизиона малых ракетных кораблей как в бухте Мерса-Матрух в Средиземном море. Для базирования дизельных подводных лодок потребуются большие капитальные вложения с неясной перспективой на будущее. Об этом было доложено командиру эскадры вице-адмиралу А. А. Кузьмину. Общее время, затраченное на переход и стоянку в порту Реам, составило 61 сутки».

О нецелесообразности базирования дивизии подводных лодок в порту Реам было доложено в Главный штаб ВМФ. Положительного решения о базировании кораблей ТОФ в порту Реам принято не было.

 

 

4.8. Аппарат  главного  военного  советника министра национальной  обороны  СРВ

Практика использования иностранного военного опыта зародилась в давние времена с появлением военных союзов, а затем и коалиций государств.

Военный советник — это военнослужащий (обычно — офицер) одного государства, направленный в соответствии с двусторонним межправительственным соглашением в другое государство для оказания ему помощи в создании вооруженных сил, подготовке военных кадров, обучении войск, освоении вооружения и военной техники, а иногда и непосредственной помощи в организации и ведении боевых действий.

Первые советские военные советники были направлены в Турцию в 1921 г. согласно советско-турецким договором 1921 г. В 30-х годах СССР оказывал военную помощь Монголии и республиканской Испании.

В годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. на советской территории проходило формирование, обучение, оснащение вооружением и военной техникой национальных частей и соединений Польши.

Тысячи советских и российских военнослужащих были направлены и работали в десятках стран Азии, Африки, Восточной Европы и Латинской Америки.

Военные советники за рубежом обучали солдат и офицеров национальных армий грамотному владению современным советским оружием и организации боевых действий.

Саперы, рискуя жизнью (нередко и погибали), разминировали дороги, морские и речные фарватеры.

Летчики перевозили военные и гражданские грузы.

Военные моряки охраняли коммуникации и торговые суда.

А если требовалось в критических ситуациях, наши военнослужащие садились и за штурвалы боевых самолетов, пульты управления огнем зенитно-ракетных комплексов, рычаги танков, брали в руки автоматы и пулеметы.

В корейской войне (1950–1953) советские военные летчики сбили в небе Кореи сотни американских самолетов.

Во Вьетнаме советские асы и операторы зенитно-ракетных комплексов «завалили» не один десяток американских В-52, не позволяя им сбрасывать свой смертоносный груз на города Северного Вьетнама.

В Египте наши военные летчики на равных сражались с израильскими пилотами.

Самыми крупными региональными военными событиями, в которых участвовали советские военнослужащие, были войны в Корее, Вьетнаме, на Ближнем Востоке (Египет, Сирия, Ирак, Ливия, Северный и Южный Йемен).

Были еще Алжир, Куба и Мозамбик, Ангола, Никарагуа, Лаос, Камбоджа, Сомали, Эфиопия, Зимбабве, Бангладеш, Перу, Руанда и Чад… 

В Афганистане воевала регулярная армия. Однако и там в составе национальной армии Демократической Республики Афганистан был большой контингент наших военных советников, которые участвовали в боевых действиях.

После объединения Вьетнама аппарат советских военных советников по родам войск по просьбе вьетнамского руководства остался в Ханое в распоряжении министра национальной обороны СРВ и оказал существенную помощь в переоснащении и реорганизации Вьетнамской народной армии.

Военные советники при министрах обороны Лаоса и Кампучии, подчиняясь главному военному советнику МНО СРВ, занимались созданием и реорганизацией вооруженных сил этих стран.

Большой вклад в становлении национальных вооруженных сил этих государств внесли главные военные советники министра национальной обороны СРВ. В период с февраля 1979 и до конца 1991 г. главными военными советниками при министре национальной обороны Социалистической Республики Вьетнам являлись:

1979–1982 гг. — генерал армии Геннадий Иванович Обатуров;

1982–1984 гг. — генерал-полковник (с октября 1984 г. — генерал армии) Федот Филиппович Кривда;

1984–1987 гг. — Герой Советского Союза генерал-полковник Александр Федорович Зарудин; 

1987–1991 гг. — генерал-полковник Сергей Иванович Вариченко.

Генерал армии Г. И. Обатуров после 1982 г. (после сдачи дел и обязанностей генерал-полковнику Ф. Ф. Кривда) еще более трех лет находился в СРВ, участвуя в реформировании и перевооружении вьетнамской армии, оказал помощь правительству Кампучии в создании Народной армии, одновременно помогал укреплять обороноспособность Лаоса, где сохранялись очаги партизанской войны оппозиции.

Прибывший на смену генералу армии Г. И. Обатурову главный военный советник МНО СРВ генерал-полковник Ф. Ф. Кривда также курировал по приказу министра обороны СССР маршала Советского Союза Устинова Д. Ф. советнические аппараты Лаоса и Кампучии. В течение этого времени вел дневник, который лег в основу книги «На берегах Меконга». В мемуарах Федот Филиппович документально отразил динамику работы главного военного советника, работу генералов-советников по родам войск, всего советнического аппарата по выполнению союзнического интернационального долга.

Название книги «На берегах Меконга» не случайное. Дело в том, что река Меконг имеет отношение к четырем странам: Китаю, Лаосу, Кампучии и Вьетнаму. Она как бы объединяет эти страны в единое целое. Меконг в обычное время судоходен на 700 км, а в половодье — на 1600 км. Мемуары Ф. Ф. Кривды дают представление о характере и масштабах деятельности аппарата главного военного советника. В книге можно прочитать и о его взаимоотношениях с представителями Генерального штаба Министерства Национальной обороны СРВ, узнать его отношение к Военно-морскому флоту СССР; здесь же дается характеристика подчиненным генералам и офицерам.

 

 

1982 г. г. Ня-Чанг. Главный военный советник МНО СРВ генерал-полковник

Ф.Ф. Кривда принимает доклад начальника Военно-морского училища  ВМС СРВ

 

     В ноябре 1982 г. Ф.Ф. Кривда получил от заместителя начальника Генерального штаба МНО СРВ генерал-лейтенанта Фунг Тхе Тай, курировавшего в то время ВМС, ВВС и ПВО, официальное уведомление о якобы имевших место случаях нарушения советской стороной соглашения о заходе советских кораблей в порт Камрань.

Ф.Ф. Кривда вылетел в Камрань. В ходе расследования претензий выяснилось, что советские корабли и суда не нарушали соглашения, а вот прибывшие из СССР суда с грузом для Вьетнама под разгрузкой превышали время нахождения в порту Камрань. Для большей убедительности ему представили официальную справку-доклад о заходах советских кораблей и судов за последние полтора года с указанием, какие корабли и суда заходили, их наименования, время стоянок под разгрузкой и кому предназначались эти грузы. 

 

В мемуарах «На берегах Меконга» Федот Филиппович Кривда так описывает эти события: «Теперь у меня была возможность дать принципиальный ответ генерал-лейтенанту Фунг Тхе Таю на его заявление. Но меня интересовал не только этот вопрос. Надо было все изучить, взвесить, дать определенные указания. Вторую половину дня посвятил изучению объектов, которые намечались к строительству на полуострове Камрань…

Справедливости ради надо заметить, что в ходе подготовки соглашения о заходе наших кораблей в бухту Камрань отрицательное мнение высказывали некоторые представители нашего Генерального штаба, но уж очень настаивал на необходимости такого соглашения главнокомандующий ВМФ СССР адмирал флота Советского Союза С. Г. Горшков и министр обороны СССР маршал Советского Союза Д. Ф. Устинов.

Лично я считал такое соглашение разумным. Бухта Камрань находится на половине пути между Индийским и Тихим океанами и исключительно удобна для стоянки кораблей, что позволяло судам пополнить запасы воды, продовольствия, организовать отдых экипажам, устранить возникшие мелкие неисправности, укрепляло обороноспособность СРВ. Хотя на наши корабли формально не возлагалась какая-либо оборонительная задача в отношении дружественной нам страны, но враги Вьетнама отлично понимали, что Советский Союз в случае необходимости беззащитным СРВ ни на море, ни на суше не оставит, и это серьезно их волновало.

На западную пропаганду можно было бы и не обращать внимания. США имеют в бассейне Тихого и Индийского океанов немало первоклассных военно-морских баз, и это считается нормальным. Мы же придерживаемся такого мнения, как бы чего не вышло, как бы нас не осудили, как бы нас не обвинили. Мы не решались развернуть свою армию в канун нападения Германии на нашу страну и крепко поплатились за это. Этот урок не пошел впрок».

Вьетнамский народ, пройдя дорогой труднейших испытаний, при активной экономической, военной и дипломатической помощи со стороны Советского Союза сумел добиться подлинной независимости и единства нации. Но заплатить за это пришлось дорогую цену. В нынешнем Вьетнаме повсюду можно встретить военные мемориалы и кладбища. По далеко не полным данным война унесла жизни 3 млн вьетнамцев, еще 4 млн были ранены и искалечены. И, тем не менее, вьетнамцы, несмотря на огромные жертвы и страдания, сумели не просто устоять перед бешеным натиском США, но и одержать верх над несравненно более мощным соперником.

Сегодня небо над Вьетнамом чистое; мирное течение жизни не нарушает ни рев самолетов, ни звук разрываемых бомб. Вьетнамцы строят, сеют рис, растят детей, и все вместе создают новое будущее, опираясь на собственные традиции и опыт. А потомки тех американцев, что воевали во Вьетнаме, сегодня приходят в многочисленные музеи, посвященные вьетнамскому конфликту, и, глядя на стенды и фотографии, пытаются извлечь для себя уроки из этой бесславной для США войны.

В начале 90-х годов отношение к институту военных советников в нашей стране пересмотрено в направлении перевода их деятельности на коммерческую основу, замены военных советников на военных консультантов и военных специалистов.

Всего за период с начала 30-х годов по 1991 г. Советским Союзом оказана помощь 59 государствам, при этом в качестве военных советников было направлено свыше 272 тыс. человек.

 

 

4.9. Медицинское  обеспечение   гарнизона  Камрань

(Раздел подготовлен начальником медицинской службы эскадры (1987–1991) полковником медицинской службы Н. А. Третьяком.)

 

 

Медицинское обеспечение воинских формирований, находившихся в порту Камрань, осуществлялось типовым штатным составом медицинской службы этих формирований.

Для оказания квалифицированной и отдельных видов специализированной медицинской помощи в порту Камрань из г. Владивостока был передислоцирован подвижный военно-морской госпиталь (ПВМГ) на 100 коек, который в дальнейшем стал стационарным 1393-м ВМГ.

Медицинское обеспечение личного состава будет полноценным, если в нем участвуют и специалисты санитарно-эпидемиологической службы. С этой целью на Тихоокеанском флоте был сформирован 7-й санитарно-эпидемиологический отряд (СЭО), который и был направлен в порт Камрань.

Для медицинского обеспечения членов семей военнослужащих гарнизона Камрань медицинская служба ПМТО имела в своем составе необходимых специалистов.

Советская строительно-монтажная организация для оказания медицинской помощи своим работникам имела в своем составе врачебно-сестринский персонал, который оказывал своим работникам амбулаторно-поликлиническую помощь, а стационарная помощь оказывалась в военно-морском госпитале.

Это был единый медицинский комплект сил и средств для оказания медицинской помощи советскому гражданину в порту Камрань.

В военно-морском госпитале оказывалась медицинская помощь и военнослужащим 4-го ВМР СРВ, которые дислоцировались в порту Камрань. Такая помощь всегда оказывалась как при индивидуальном обращении больного, так и при массовом поступлении раненых после событий на островах Спратли и дорожно-транспортных происшествиях, которые случались нередко из-за изношенности автомобильной техники. С вьетнамскими военнослужащими медицинские специалисты общались с помощью переводчиков.

Организация оказания медицинской помощи в порту Камрань была возложена на начальника медицинской службы 17-й опэск, которую до ноября 1987 г. возглавлял полковник медицинской службы Г. Ф. Щекин, а с ноября 1987 г. — подполковник медицинской службы Н. А. Третьяк.

К концу 80-х годов медицинские силы в порту Камрань были представлены:

— 1393-м военно-морским госпиталем,

— 7-м санитарно-эпидемиологическим отрядом,

— медицинской службой 922-го пункта материально-технического обеспечения,

— медицинской службой авиационно-технической базы,

— медицинской службой авиационного полка,

— медицинской службой отдельного батальона охраны,

— медицинской группой службы радиационной безопасности,

— медицинской службой службы наблюдения и связи,

— медицинской службой надводных кораблей,

— медицинской службой подводных лодок.

Это был внушительный комплект медицинских сил и средств для качественного решения стоящих задач. Подготовка медицинских специалистов всех уровней позволяла решать повседневные медицинские задачи в интересах человека. При необходимости специалисты госпиталя или санитарно-эпидемиологического отряда за консультативной помощью обращались к соответствующим специалистам Тихоокеанского флота или Военно-морского флота. Это было доступно, просто в техническом и организационном плане и не считалось зазорным обратиться к старшему товарищу по специальности для обсуждения неясных моментов. В отдельных случаях больные самолетом эвакуировались во Владивосток для лечения в госпиталь флота.

Некоторые вопросы противоэпидемического обеспечения решались с главным эпидемиологом Военно-морского флота полковником медицинской службы Ю. В. Козловым, который посещал порт Камрань в 1988 г.

В организационном плане начальник медицинской службы эскадры для уточнения эпидемической обстановки на полуострове Камрань два раза в месяц встречался с начальником медицинской службы 4-го военно-морского района в присутствии переводчика, а при необходимости эти встречи проводились и чаще, в зависимости от обстановки.

Эпидемическую обстановку на прилегающих территориях начальник медицинской службы эскадры и специалисты 7-го СЭО получали в личных беседах со специалистом и главным врачом института имени Пастера в г. Ня-Чанге, который окончил медицинский институт в СССР и знал хорошо русский язык. Поездки в г. Ня-Чанг организовывались 1–2 раза в месяц, препятствий в этом вопросе никто не чинил, так как профилактическая работа была главным направлением в медицинском обеспечении. Взаимодействие медицинской службы эскадры с медицинской службой 4-го ВМР всегда давало положительные результаты.

Особо необходимо отметить серьезное отношение командования 17-й опэск к качеству медицинского обеспечения военнослужащих и членов их семей. Это способствовало тому, что в воинских частях командиры всех уровней к рекомендациям своих начальников медицинских служб и специалистов 7-го СЭО относились с пониманием, внедряли их в практическую жизнь. Все вопросы решались быстро и эффективно, поэтому медицинской службе работалось легко. Теперь можно сказать: «Как хорошо, когда умное командование».

Сохранение здоровья человека ставилось превыше всего.

Медицинское обеспечение в пункте базирования постоянно совершенствовалось, так как дислокация воинских частей периодически менялась, строились новые объекты и так далее. На базе военно-морского госпиталя было организовано дежурство войсковых врачей в качестве дежурного врача по гарнизону, в распоряжении которого был круглосуточно санитарный автомобиль с медицинской укладкой для оказания неотложной медицинской помощи. Особенно это было необходимо для корабельного звена, где отсутствовали автомобили.

В лазаретах воинских частей проходили лечение больные, которые по различным причинам не желали проходить лечение в госпитале, а хотели быть в своей части. В таких случаях подход был индивидуальным и демократичным. Эта система работала уравновешенно.

Постепенно у врачей — специалистов госпиталя и войсковых врачей выработалось взаимопонимание по многим вопросам медицинской тактики в лечении заболеваний. Осуществлялся принцип: госпиталь — для больных, а не больные — для госпиталя.

Уже в 1988 г. была выработана система оказания медицинской помощи на полуострове Камрань, противоэпидемического обеспечения воинских частей и гражданского населения, которые работали до момента расформирования 17-й опэск, а основные их элементы — до последнего дня пребывания ПМТО на вьетнамской земле, т. е. до мая 2002 г.

 

 

4.10. 7-й санитарно-эпидемиологический отряд

(Раздел подготовлен подполковником медицинской службы О.Н. Ефимовым.)

 

7-й санитарно-эпидемиологический отряд 17-й опэск являлось структурным подвижным формированием 202-го СЭО флота (в/ч 60174) и был предназначено для проведения санитарно-эпидемиологического надзора и обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия личного состава плавсостава, частей гарнизона Камрань в период выполнения ими поставленных задач.

На 7-й СЭО возлагалось:

— изучение санитарно-эпидемиологической и эпизоотической обстановки в пунктах временного базирования, возможных стоянках и портов захода, проведение санитарно-эпидемиологической разведки районов базирования кораблей;

— проведение оперативного анализа инфекционной заболеваемости личного состава кораблей соединения в период плавания, ретроспективного анализа инфекционной заболеваемости по окончании похода;

— методическое руководство и оказание помощи медицинской службе и командованию кораблей при проведении изоляционных, лечебно-диагностических, режимно-ограничительных, дезинфекционных, дезинсекционных, дератизационных мероприятий и экстренной профилактики;

— проведение специальных противоэпидемических мероприятий на кораблях, действующих на значительном удалении от пунктов базирования;

— контроль за выполнением требований руководящих документов по осуществлению санитарно-карантинных мероприятий на кораблях в пунктах временного базирования;

— санитарно-эпидемиологический надзор за водоснабжением, питанием, размещением и условиями труда и быта личного состава кораблей;

— выполнение бактериологических, гигиенических и паразитологических лабораторных исследований;

— составление плановых и внеочередных донесений об эпидемической обстановке на кораблях соединения, составление санитарно-эпидемиологического описания района плавания, отчетов и справок-докладов.

Кроме задач по обеспечению личного состава кораблей, аналогичные задачи стояли и по обеспечению личного состава частей берегового базирования (ПМТО, отдельный батальон охраны, авиагарнизон и других частей) и проведение выборочных мероприятий в отношении гражданского персонала (члены семей военнослужащих и контингента строителей СовСМО).

Организационно-штатная структура 7-го СЭО: начальник (врач-эпидемиолог), начальник санитарно-гигиенического отделения, начальник отделения особо опасных инфекций, врач-специалист отделения особо опасных инфекций, лаборант — 2 человека (срочная / сверхсрочная служба), санитарный инструктор — два человека (срочная / сверхсрочная служба).

Противоэпидемическое обеспечение сил 17-й опэск осуществлялось «вахтовым методом» по 6–8 месяцев в составе двух врачей, одного лаборанта и одного санитарного инструктора. Лаборатория 7-го СЭО развертывалась на одном из кораблей обеспечения эскадры (плавбазе ПЛ или плавмастерской).

В период дислокации 17-й опэск в порту Камрань в лаборатории 7-го СЭО работали и прикомандированные врачи-специалисты особо опасных инфекций (ООИ) из СЭО гарнизонов ТОФ:

— майор медицинской службы Манелюк (1983) из 203-го СЭО (г. Петропавловск-Камчатский),

— старший лейтенант медицинской службы А. Н. Чиненов (1984) из 201-го СЭО (г. Шкотово-17),

— старший лейтенант медицинской службы О. Н. Ефимов (1985) из 201-го СЭО (г. Шкотово-17).

В 1985 г. лаборатория 7-го СЭО была размещена на берегу, в помещениях ПМТО, где она занимала три комнаты в торцевой изолированной части казармы. В 1986 г. 7-й СЭО был структурно включен в состав ПМТО и с 1988 г. размещался в шести комнатах свободной казармы батальона охраны.

В 1987 г. комплектование 7-го СЭО личным составом было проведено на постоянной основе со сроком службы в порту Камрань три года. При этом офицерский состав имел право вызвать к месту службы свою семью.

В апреле 1988 г. директивами ГШ ВМФ и штаба ТОФ 7-й СЭО был переподчинен командиру 17-й опэск.

В 1990 г. 7-й СЭО был передислоцирован в новое здание, построенное по специальному проекту на территории ПМТО, рядом с военно-морским госпиталем. 7-й СЭО и 1393-й ВМГ были обеспечены автономным резервным источником электроснабжения, который неоднократно снабжал данные учреждения электроэнергией при аварийных ситуациях. В декабре 1991 г. после сокращения 17-й опэск 7-й СЭО был переподчинен командиру бригады кораблей разнородных сил.

В период до 1987 г. должности начальников 7-го СЭО (старшие выездных групп на период командировок), помимо штатных начальников, исполняли:

— майор медицинской службы Клименко,

— майор медицинской службы В. Н. Дружков,

— старший лейтенант медицинской службы О. Н. Ефимов.

В 1987–1992 гг. начальниками 7-го СЭО были:

— подполковник медицинской службы С. Ю. Архиреев (1987–1989),

— подполковник медицинской службы И. В. Рязанцев (1989–1992).

В лаборатории особо опасных инфекций работали:

— майор медицинской службы О. Н. Ефимов (1987–1991),

— капитан медицинской службы П. П. Масюк (1987–1989),

— капитан медицинской службы С. Н. Циркалюк (1989–1992).

Начальником санитарно-гигиенического отделения был майор медицинской службы С. Н. Глущенко (1988–1992).

Уровень степени эпидемической напряженности региона Юго-Восточной Азии чрезвычайно высокий. Регион является своеобразным эпицентром эпидемического напряжения бассейнов Тихого и Индийского океанов и Евразии. Разнообразие природных и экологических условий определяет предпосылки существования и распространения в регионе широкого круга инфекционных и паразитарных болезней (в том числе карантинных) — чума, холера, кишечные инфекции, малярия, лихорадки Денге, Цуцугамуши, Чукунгунья, мелиоидоз, трахома, крысиный сыпной тиф, стронгилоидоз, трихинеллез, описторхоз и многие другие.

Характерно наличие сопряженных природных очагов болезней и сочетанных инфекций. Почти у всех приезжих европейцев до наступления адаптации возникают нейроэндогенные расстройства и нарушения водно-солевого баланса, лежащие в основе снижения резистентности организма и способствующие распространению стафилококковых и грибковых заболеваний кожи, других инфекционных заболеваний.

Степень изученности эпидемиологической географии региона недостаточна. Значительное распространение имеют лихорадки неопределенной этиологии, установление которой требует проведения углубленных лабораторных исследований. Риск заражения трансмиссивными болезнями сохраняется практически круглогодично.

Санитарно-бытовые условия местного населения большей частью неудовлетворительные (только 6 % сельского населения обеспечены системой удаления нечистот, лишь 30 % жителей городов обеспечены водопроводной водой).

Имеет место значительное фекальное загрязнение окружающей среды.

Характерно наличие ряда местных штаммов возбудителей болезней, а также резистентных к препаратам штаммов микробов и их переносчиков. Соответственно, объем работы врача, связанный с проведением профилактических и противоэпидемических мероприятий в данном регионе выдвигается на первое место с целью сохранения работоспособности личного состава и боеспособности частей и кораблей.

Санитарно-эпидемиологическая обстановка района ответственности (порта Камрань) весь период оставалась сложной. Высокая вероятность заноса и распространения инфекционных болезней среди советского контингента обуславливалась следующими факторами:

— дислокация частей и кораблей в эндемичном регионе по большому количеству тропических инфекций;

— присутствие на полуострове значительного количества вьетнамских военнослужащих и их тесный контакт с местным населением сопредельной материковой части;

— относительно свободный доступ вьетнамских строителей на территории советских городков и их контакт с советскими строителями и военнослужащими;

— завоз на полуостров для снабжения личного состава вьетнамских продуктов (в том числе овощей и фруктов), качество которых в санитарно-эпидемиологическом плане не было гарантировано;

— выезды советского контингента за пределы полуострова на материковую часть на работы и командировки, где вероятность заражения людей резко возрастала.

Учитывая эти и другие факторы в деятельности специалистов 7-го СЭО, большое значение уделялось санитарной разведке и сбору эпидемио­логических данных о заболеваемости местного населения и вьетнамских военнослужащих инфекционными заболеваниями. Это позволяло свое­временно организовывать профилактические и противоэпидемические мероприятия среди советского контингента. Информация о заболеваемости местного населения получалась активно в институте им. Пастера, на малярийной станции в г. Ня-Чанг ежемесячно.

Среди местного населения отмечалась сезонная неблагополучная эпидемиологическая обстановка; по чуме: декабрь — апрель; по холере: май — октябрь; по малярии: февраль — май и сентябрь — ноябрь; по лихорадке Дэнге: декабрь — январь и июнь — сентябрь и ряду других инфекций.

Анализ сезонности уровней заболеваемости, механизма передачи инфекции в сумме с другими факторами определял прогноз заболеваемости для всего личного состава гарнизона, направления деятельности медицинской службы по предотвращению заноса и распространения инфекций в частях.

В период неблагополучия по чуме на полуострове проводилось эпидемиологическое наблюдение за активностью природных очагов. Визуально осматривалась территория военных городков и частей на предмет возможного падежа грызунов. Проводился отлов грызунов и их исследование на наличие чумного микроба. Организовывалась сплошная дератизация в гарнизоне и профилактическая вакцинация личного состава войсковых частей с наибольшим риском заболеваний.

Мероприятия по профилактике холеры включали в себя лабораторные исследования на наличие холерного вибриона:

— воды из контрольных точек (питьевой воды и морской из мест купания);

— овощей при поступлении на довольствие личному составу;

— бактериологическое обследование всех без исключения больных острыми кишечными инфекциями;

— вакцинация личного состава;

— другие режимно-ограничительные мероприятия по показаниям в период выделения парахолерного вибриона из морской воды.

После всестороннего анализа эпидемической обстановки на прилегающих вьетнамских территориях и качество противоэпидемических мероприятий, проводимых в воинских частях и среди гражданского населения ПМТО, командование 17-й опэск приняло решение: профилактические прививки против чумы (делается 1 раз в год) и холеры (делается 2 раза в год) с весны 1988 г. проводить только по эпидемическим показаниям.

К счастью, таких эпидемических показаний не было. Прививки больше никому и не делались (детям, женщинам и военнослужащим), так как, благодаря проводимым профилактическим мероприятиям и добросовестному выполнению советскими гражданами элементарных санитарно-гигиенических правил, никто не заболел этими особо опасными инфекциями. Запасы вакцин на весь советский контингент для однократной вакцинации хранились в 7-м СЭО.

Особое внимание уделялось профилактике малярии, так как в Социалистической Республике Вьетнам по своей значимости она занимала ведущее место среди других инфекционных заболеваний. Смертность от этого заболевания в целом по стране в разные годы достигала двух промилле. Несмотря на затрачиваемые правительством значительные силы и средства на удержание уровня заболеваемости, эффекта они не дали. Повсеместно отмечалась устойчивость возбудителя малярии к препаратам лечения и устойчивость комаров-переносчиков к инсектицидным средствам.

В прилегающей к полуострову провинции Фу-Кхань малярией болело до 20 % населения, причем учету подлежали только тяжелые формы заболевания, протекающие с ярко выраженными клиническими симптомами. Легкие и бессимптомные формы болезни вьетнамской стороной считались «здоровым носительством» малярии. В большинстве случаев лечение малярии не обеспечивало полного излечения, и больные выписывались, имея паразитов в крови. Население химиопрофилактикой не охватывалось, вьетнамские специалисты считали ее проведение неэффективным и не экономичным методом. Организованные мероприятия по борьбе с комарами-переносчиками в масштабе страны не проводились.

До 1988 г. малярия для советского контингента на полуострове не была актуальна. Достоверная информация о заболеваемости малярией местного населения и вьетнамских военнослужащих отсутствовала, тактика медицинской службы в целом была неправильная, настороженности в отношении этого заболевания не было. В результате больные, предъявляющие жалобы, в основном не обследовались, превентивное лечение не назначалось, химиопрофилактика в полном объеме адекватными препаратами не проводилась.

Отмечалась и низкая квалификация врачей-лаборантов в диагностике этого заболевания на фоне не соответствовавшего современным требованиям лабораторной аппаратуры. Это привело к тому, что в 1986 г. среди личного состава кораблей был зарегистрирован один летальный случай от малярии и 12 тяжелых больных, которых успели эвакуировать в СССР. В 1987 г. было зарегистрировано уже 25 больных, из которых 72 % с тяжелой и среднетяжелой формой и одним летальным исходом.

Формирование очага малярии началось с 1985 г., когда на полуострове было развернуто крупномасштабное строительство с привлечением вьетнамских военнослужащих 394-й военно-строительной бригады Вьетнамской народной армии (командир — подполковник Нгуен Тьен Лонг), количество которых к концу 1987 г. достигло 5 тыс. человек. Большая часть из них прибыла из южных районов страны и из Кампучии, где заболевания малярией и паразитоносительство имели массовый характер.

Больные вьетнамские военнослужащие с тяжелой формой малярии лечились в лазарете на территории «старого» ПМТО, в непосредственной близости от советских военнослужащих. Больные с легкими формами и паразитоносители не санировались. Меры по борьбе с комарами-переносчиками и местами их выплода вьетнамской стороной не применялись.

Таким образом, предпосылки для разрастания и распространения очага малярии усилились; весной 1988 г. малярией заболело 150 человек личного состава и гражданского персонала. Во время весеннего подъема заболеваемости медицинскими специалистами были предприняты кардинальные меры по изучению тактики диагностики, лечения больных и проведению комплекса противомалярийных мероприятий.

Для оказания практической помощи специалистам-медикам на полуостров были приглашены профессор Будай из г. Ханой и заместитель директора малярийной станции г. Ня-Чанг тов. Туен. В результате выработанной тактики и приобретенного опыта в период осеннего подъема активно было выявлено 830 больных и паразитоносителей. Своевременное выявление, адекватное лечение сократило в разы количество среднетяжелых и тяжелых форм малярии, не было летальных исходов. Проводимый комплекс лечебно-профилактических мероприятий позволил в первой половине 1989 г. ликвидировать очаг малярии и оздоровить эпидемиологическую обстановку по этой инфекции вплоть до конца 1991 г.

В целях предупреждения вспышечной заболеваемости острыми кишечными инфекциями, особый контроль был организован за водоснабжением и питанием личного состава, очисткой территории, бактериологическим обследованием работников питания и водоснабжения, больными и переболевшими, лицами, контактировавшими с больными.

В условиях жаркого тропического климата и сомнительным исходным качеством воды особое внимание уделялось обеззараживанию воды (с помощью бактерицидных ламп в штатном режиме). На всех водонасосных станциях было организовано дополнительное хлорирование воды. Наличие остаточного хлора в воде контролировалось один раз в два часа работниками станций, еженедельно — специалистами 7-го СЭО; ежемесячно вода сдавалась на плановое исследование из каждой воинской части (корабля).

Контроль качества мытья и обеззараживания столовой посуды и инвентаря осуществлялся ежемесячно в каждой воинской столовой. Бактериологическое обследование работники питания и водоснабжения, лица камбузного наряда кораблей и частей проходили также ежемесячно (против ежеквартальных или полугодовых обследований в СССР). Все больные, переболевшие и контактировавшие с ними лица проходили бактериологическое обследование не только на дизентерийную и тифо-паратифозную группу, но и на холеру. Ежегодно выявлялось до 30 человек носителей дизентерии среди работников питания и водоснабжения и до 10 человек среди контактных лиц. Эти усиленные мероприятия по профилактике предотвратили крупные вспышки дизентерии и тифа среди воинских коллективов.

При решении задач по предупреждению заноса (завоза) карантинных инфекций на объединение с других территорий силами специалистов 7-го СЭО проводились санитарно-карантинные досмотры всех прибывающих судов и кораблей на внутреннем рейде, ежегодно досматривалось до 30–40 единиц плавсредств. Все завозные продукты, включая овощи и фрукты, досматривались. При необходимости проверялось их качество лабораторными методами; с овощей брались смывы и исследовались в лаборатории на предмет наличия болезнетворных бактерий, после чего они обеззараживались.

В результате этих мероприятий была возвращена в СССР большая партия недоброкачественного мяса (порядка 100 т), пришедшая в негодность по пути следования. Гражданские суда с неудовлетворительным санитарным состоянием и наличием на борту грызунов не допускались к швартовке к пирсу.

В течении всего периода при посещении воинских частей и кораблей специалистами 7-го СЭО оказывалась методическая и практическая помощь медицинскому составу, командованию в вопросах противоэпидемической защиты личного состава. Военно-морскому госпиталю оказывалась практическая помощь в лабораторной диагностике инфекционных и паразитарных заболеваниях, так как в штате госпиталя своей бактериологической лаборатории не было. В результате этой помощи и своевременной диагностике, были предупреждены случаи гибели военнослужащих от таких тяжелейших и сложных в лечении инфекций, как малярия, ботулизм и газовая гангрена.

При посещении частей врачами 7-го СЭО активно проводилась и санитарно-просветительная работа среди личного состава в виде лекций и бесед по правилам личной и общей гигиены, профилактике инфекционных заболеваний.

Таким образом, деятельность специалистов 7-го СЭО внесла положительный вклад в поддержание боевой готовности сил объединения на передовом рубеже Азиатско-Тихоокеанского региона в непростой политической обстановке на рубеже конца 80-х — начала 90-х годов прошлого столетия.

 

4.11. Воинская  дисциплина  и  «Ещё  раз  о  «кэнэм»

 

Ежедневно вне расположения своих подразделений на дежурство и охрану объектов с оружием выделялось свыше ста матросов, старшин мичманов и прапорщиков. Что это означало? А это означало, что ночью они оставались один на один с вьетнамскими военнослужащими и гражданскими лицами, оказавшимися в период перехода вьетнамской экономики к рынку в очень сложном, бедственном положении. Достаточно привести лишь один пример, характеризующий суть переходного периода: вьетнамский младший офицер получал тогда денежное довольствие в 250–300 донгов; стоимость 1 кг мяса равнялась 100–110 донгам. А что получал рядовой? Отдельные вьетнамские подразделения в субботу и воскресенье снимались с котлового довольствия. Питались выловленной рыбой, креветками, пойманными варанами. Комментарии здесь не нужны.

Тогда нам это понять было трудно. Но наступили в России «лихие 90-е годы», и мы у себя увидели, как происходит переход к «дикому капитализму» со всеми его пороками.

Это обстоятельство заставляло вьетнамцев предлагать нашим морякам дешевые, не очень высокого качества товары, т. е. предлагали меновые сделки. Особым спросом пользовались хлеб, сахар, сгущенное молоко, мясные и рыбные консервы, бытовые электрические приборы, горюче-смазочные материалы и другие товары. Со своей стороны вьетнамцы предлагали фотоаппараты (так называемые «мыльницы»), бижутерию, косметику, джинсы, изделия из керамики с местной символикой, рисовую водку. Устоять нашим военнослужащим было непросто. Конечно же, меновые сделки совершались. Чтобы их пресечь, предупредить, проводилась большая организаторская, разъяснительная и воспитательная работа командирами и политработниками всех уровней.

Составлялись графики проверки дежурной и вахтенной служб в ночное время, ночных проверок отдаленных постов, вахт на водозаборе, на электростанции, часовых по охране военных складов эскадры, авиации, СовСМО. В связи с этим возросла и нагрузка на офицеров штабов, политического отдела, командования береговых подразделений. Повседневно в центре внимания всей организаторской и политико-воспитательной работы было предупреждение меновых сделок. Она проводилась как на кораблях, так и в береговых подразделениях всего гарнизона Камрани. Традиционная борьба с неуставными взаимоотношениями отошла на второй план; да и количество их в общем списке нарушений воинской дисциплины было незначительным.

Проблема борьбы с меновыми сделками в гарнизоне Камрань освещалась на страницах газеты Тихоокеанского флота «Боевая вахта» и газеты Министерства обороны «Красная звезда». Корреспонденты указанных газет были частыми гостями 17-й опэск. Кто-то прибывал в командировку с целью осветить жизнь гарнизона Камрань, ждал «оказию» и возвращался во Владивосток. Время ожидания «оказии» составляло 2–3 недели, иногда и более. Поэтому времени для изучения положения дел с воинской дисциплиной в гарнизоне было предостаточно. Кто-то прибывал с кратким заходом по пути в зону 8-й опэск и обратно. Так что, можно сказать, постоянно кто-то из корреспондентов центральных и флотских газет в гарнизоне работал и готовил материал для публикации. Мы в этом никому не мешали.

Корреспонденты имели возможность общаться с командованием кораблей и частей, с личным составом. Никто ничего не скрывал и не давал советы, в какое подразделение следует идти, а в какое не следует. С прибытием в Камрань корреспонденты представлялись командованию эскадры. В разговоре обсуждали все вопросы предстоящей их деятельности, и мы просили: изучайте положение дел, пишите, проявляйте свои творческие способности, но пишите объективно, без очернительства, честно, с пользой для гарнизона. Взаимопонимание было.

О чем же писать? О самовольных отлучках или оставлении части, о неуставных взаимоотношениях?.. Да, такие нарушения были. Какова же реакция командования?

В конце 1984 г. матрос Ю. А. Сибиряков с МПК-4 Сахалинской флотилии в результате неуставных взаимоотношений получил травмы несовместимые с жизнью. Виновные осуждены судом военного трибунала. Корабль отстранен от выполнения задач боевой службы и досрочно возвращен в порт Корсаков. Командование корабля от занимаемых должностей отстранено.

В 1985 г. матрос БЧ-2 большого противолодочного корабля «Василий Чапаев» за попытку самовольного оставления части осужден судом военного трибунала.

В 1987 г. за неуставные взаимоотношения осужден матрос 922-го ПМТО.

В 1990 г. лейтенант Мотрич — командир взвода отдельного батальона охраны осужден судом военного трибунала за превышение пределов необходимой обороны, повлекшие тяжкие последствия.

Вирус подобного рода нарушений воинской дисциплины проник тогда во все воинские коллективы Вооруженных сил. 1988 г. отмечен всплеском неуставных взаимоотношений в армии и на флоте. Пресса писала об этом охотно, смакуя и спекулируя на недостатках в системе воинского воспитания, особо не вникая в истоки их появления. Шла открытая и целенаправленная дискредитация армии как государственного института.

Здесь, за границей, профилактикой, предупреждением нарушений воинской дисциплины занимались все: командиры кораблей, частей, командиры береговых подразделений, политработники, офицеры военной прокуратуры и военного трибунала. Упрекать кого-то в недобросовестности было трудно. Все осознавали меру своей личной ответственности за вверенный ему воинский коллектив и понимали, как сложится его дальнейшая судьба в случае досрочного откомандирования за серьезные упущения по службе на корабле, в подразделении. Осознавая это, все свободное время командиры, политработники посвящали работе с подчиненным личным составом и совершенствованию своего профессионального мастерства.

Прибывшим в командировку корреспондентам изложенное выше было не ново. Об этом можно писать и дома, в кабинете, никуда не выезжая. Материал же должен быть горячим, новым, интересным. И вот, пожалуйста, меновые сделки! Предложения с вьетнамской стороны видны невооруженным глазом. Стоит пройтись по бухте на катере или сходить на пляж, и вы убедитесь, какие заманчивые предложения делают «лиенсо» (советские) вьетнамские военнослужащие и гражданские лица. Пляж общий. Мы находимся в гостях на вьетнамской земле. Естественно, здесь же рядом находятся и вьетнамцы. Но не для купания они пришли на пляж, а с целью предложить «лиенсо» свои товары в обмен на советские. Предлагали, разумеется, и прибывшим спецкорам наших уважаемых газет. Так что писать на эту тему можно, особо не задумываясь, легко, с фантазией, вдохновенно. Смелых и раскованных публикаций про «кэнэм» (подарок) по этой причине было немало. Заголовки были хлесткими и интригующими, материал интересный, но для военной аудитории не бесспорный.

Вернусь лишь к двум статьям газеты «Красная звезда»: «Доступный каждому «кэнэм» капитана 3 ранга А. Куклина от 20 октября 1990 г. и «Еще раз о «кэнэм» капитана 3 ранга Ю. Григорьева от 31 марта 1991 г.

Вот что пишет А. Куклин: «Кэнэм в переводе на русский означает подарок. Но все же неточно отражает смысл того, о чем идет речь. Морякам более знакомо английское словечко «ченч». Вот и вьетнамский «кэнэм» — тоже не что иное, как меновая сделка.

Советские военные корабли, гражданские суда, едва зайдя в Камрань, подвергаются «атакам» многочисленным джонок, которые на своих палубах имеют ассортимент самых дефицитных для нас товаров: видеомагнитофоны и магнитофоны, шикарная косметика и кроссовки японского производства… А взамен вьетнамцы просят у советских моряков медь, топливо, капроновые концы, предметы обмундирования.

Вьетнамские друзья свои законы не нарушают: Вьетнам — страна с развивающимися рыночными отношениями, и прилавки магазинов ломятся от товаров. А вот советским морякам, чтобы осуществить меновую сделку, приходится кое-что «заимствовать» у государства…

Неужели не видят этого вышестоящие начальники на флоте и в Москве? Видят, тем более что проверками и комиссиями корабли в Камрани не обделены. Но приезжающие товарищи «обеспокоены» чаще не проверками, а приобретением дефицитных товаров и отдыхом в тропической зоне…»

Далее А. Куклин предлагает комплексный подход к решению данной проблемы. Читаем: «Во-первых, надо выплачивать офицерам, мичманам, старшинам и матросам денежное довольствие в местной валюте не менее, чем получает личный состав ПМТО (речь идет о личном составе кораблей, прибывших для выполнения задач боевой службы, т. е. о переменном составе. — Авт.).

Во-вторых, организовать торговлю и обмен с вьетнамским населением в районе ПМТО горючим, металлоломом, старыми капроновыми концами и другими отходами».

Что означает исполнение второго пункта? Где граница между новым и «старым капроновым концом»? Как, по какой цене продавать ГСМ? Кто будет торговать? Такие «продавцы» штатом ПМТО не предусмотрены. И много-много вопросов к А. Куклину именно по этому пункту предложений. А вот, что касается первого пункта, то такие предложения ставились командованием эскадры еще в 1985 г. и в последующем при очередных проверках гарнизона Камрань Генеральным штабом.

В статье Ю. Григорьева приводятся новые случаи меновых сделок и хлесткое заключение: «Нет ничего проще, как обозначить видимость деятельности в решении проблем. Сегодня, чтобы что-то решить, мало сообщать, ставить в известность. Надо убеждать, доказывать.

По мере вхождения нашей страны в рыночные отношения проблема меновых сделок обострится еще сильнее. Поэтому действенные меры надо принимать уже сейчас. Но пока до сего дня наблюдается другое.

Статья про «кэнэм» в «Красной звезде» в какой-то мере заставила усилить борьбу с меновыми сделками. Но одним «закручиванием гаек» экономический вопрос (даже такой частный, как этот) не решить. Думается, надо флоту подумать, как вообще решить проблему полноценного обеспечения советских моряков в Камрани. Чтобы не побуждать их менять на зарубежный ширпотреб не только металлолом и капроновые концы, а свою честь и достоинство».

Конечно же, в частных беседах с корреспондентами газеты «Красная звезда» до публикации материала мы много беседовали, спорили, находили понимание. Но, к сожалению, выводы в опубликованных материалах были какими-то односторонними. Однако вполне уверенно могу сказать сегодня: честь и достоинство наши военнослужащие в 80-е годы в гарнизоне Камрань не потеряли.

В СССР в связи с принятием «сухого закона» разворачивалась антиалкогольная кампания. Командование эскадры, командование всех частей и подразделений гарнизона должное внимание уделяли предупреждению появления и распития спиртных напитков среди всех категорий личного состава. Выявляли лиц, нарушавших «сухой закон», выявляли лиц, совершивших меновые сделки и, как правило, таких отправляли во Владивосток, в свои части. Но количество отправленных досрочно во Владивосток военнослужащих по таким пунктам недисциплинированности не было тревожным. Это была крайняя мера. Справлялись сами. Воспитывали, убеждали на примере лучших и достойных, но не обходилось и без мер принуждения как крайних мер в системе воспитания.

Реализация спланированных мероприятий по укреплению воинской дисциплины, предупреждению правонарушений среди личного состава, сплочению многонациональных воинских коллективов и уважительного отношения к традициям страны пребывания всегда были главным в повседневной практической деятельности командиров и политработников гарнизона. И такая работа давала весомый вклад в общее дело укрепления воинской дисциплины. Мы не создавали, как пишет Ю. Григорьев, «видимость деятельности», мы служили честно, на перспективу и понимали меру своей ответственности при нахождении в иностранном порту. Ветераны Камрани, как мне кажется, в этом будут со мной согласны.

 

 

4.12. Будни  женсовета  гарнизона

Другая часть повседневной жизни офицеров, мичманов эскадры — личное время и отдых во внеслужебное время. Естественный вопрос для командования: как и что сделать, чтобы офицер, мичман не оставался один на один в каюте или в квартире?

Первые два года в этом плане были определенные трудности. Но с началом обустройства, с открытием клуба на плацу, временного жилого городка — площадки № 5, располагавшейся в нескольких сотнях метров от пирсов, где построили киноплощадку под навесом и танцплощадку, обстановка изменилась к лучшему.

Евгения Филипповна Кузьмина — жена командира эскадры, прибывшая в числе первых «декабристок» на полуостров Камрань, вспоминает: «Незабываемая Камрань! Бирюзовое море, словно нарисованное яркой краской, чистое, безоблачное, изумительной голубизны небо, зеленые густые заросли — такой предстал полуостров и бухта Камрань с борта самолета. А когда на земле встретила обволакивающая теплота (словно накрыло тебя невесомым, невидимым покрывалом), подумалось невольно: «Рай!»

Но это были мысли первого дня пребывания на этой земле. Когда мы ближе познакомились с режимом наших мужей, поняли: как хорошо, что прилетели сюда, чтобы хоть немного скрасить суровую службу небольшими семейными радостями, своим присутствием.

Но не все просто и радужно было и у жен. Кто-то тревожился за оставленных в Союзе (так мы называли нашу страну) детей, кто-то беспокоился за родителей, те, кто взял детей с собой, тоже волновались за них, а причин было много. Не по «правилам движения» ползали змеи, много страданий приносила микроскопическая мошкара, от которой вздувались огромные шишки с невыносимым зудом. Детей школьного возраста надо было возить в школу в Ханой, в посольство, сдавать экзамены. Многие женщины должны были оставить прежнюю работу, чтобы вылететь в Камрань. Приходилось выбирать между любимым занятием и долгом.

 

 

Площадка  № 5

Жили мы в одно- и двухэтажных деревянных домиках-модулях (временный жилой городок эскадры) совсем рядом с пирсами на площадке № 5. Это небольшой участок, огороженный со всех сторон колючей проволокой, с вахтенным матросом на КПП. Все это приводило к тому, что настроение было не у всех одинаковое. И хорошо, что среди нас нашлись женщины, организовавшие женский совет. Жизнь стала интересней, да что там говорить, и незабываемой. Прошло более двадцати лет, а мы вспоминаем это время с большой теплотой.

Многие женщины вместе с мужьями стали выезжать в 5 часов утра на море. Пробежка вдоль берега моря по пляжу с чистым белым песком, заплыв в прохладной лазурной воде Южно-Китайского моря, легкая гимнастика и — скорее в автобус. Прекрасная зарядка на весь день!

А как интересно было видеть из окна автобуса, как в темноте, освещаемая фарами, переходит дорогу семья диких кабанов, как степенно, ускоряя шаг, грациозно переходит дорогу милое создание — косуля, как в свет фар попадает заяц и, если не увильнуть в сторону, он так и будет бежать, боясь нырнуть из света в темноту.

Здесь же во время купания наблюдали начало светового дня — восход солнца. Оно не просто всходило — оно удивительно красиво поднималось издалека, из-за горизонта и выплывало стремительно полным диском. Какое чудо! Сказочная красота! Начинался день! Переход из полной темноты в полный световой день занимал минут 10. Ведь это почти экватор — 12 градусов северной широты.

 

 

Почему выезжали в 5 часов утра? Дело в том, что рабочий день начинался в 7 часов, как и подъем Военно-морского флага на кораблях, а обеденный перерыв по распорядку дня: с 12 часов до 15 часов — самое жаркое время дня и высокая солнечная активность.

Очень интересно проходили выходные и праздничные дни. Однажды был объявлен конкурс на лучшее кулинарное изделие. На улице были накрыты столы с такими удивительными печеньями, тортами, грибочками, самой оригинальной выпечкой, что приходилось удивляться и поражаться искусству наших женщин. А какое яркое впечатление оставил праздник, когда был объявлен конкурс на «Мисс Камрань»! Естественно, надо было соответственно выглядеть, занять 1-е место в заплыве, оценивалось умение танцевать и так далее. Праздник прошел весело, интересно, а обстановка была необыкновенно доброжелательной. В заключение, когда комиссия объявила итоги конкурса, предложили соревнование между группами мужчин и женщин: кто больше вспомнит песен о птицах. Долгим было состязание! И когда уже хотели объявить победу «слабого пола», кто-то из мужчин вдруг устало затянул: «Летят утки…» Больше никто ничего вспомнить не мог, но смех долго не умолкал.

Интересно прошел и Пушкинский вечер в июне, в дни памяти поэта. На вечер принесли несколько свечей, чтобы ненадолго зажечь их и прочувствовать обстановку эпохи. Но «чувство» это затянулось: неожиданно погас свет и долго стихи, воспоминания современников, даже проза А. С. Пушкина — все звучало при свечах, что и создавало особый настрой.

Жизнь на нашей Пятой площадке отражалась в стенгазете — интересной, с юмором. Очень жаль, что газеты не сохранились. Но самое главное и памятное — это дружеские, теплые, сердечные отношения, желание помочь друг другу, когда нахлынет грусть по дому, когда захочется в родной, незабываемый Союз. И такие отношения помогали нам жить так, что вспоминаем об этом до сих пор».

В 1985–1990 годах активно работал женсовет гарнизона во главе с Татьяной Ивановной Данильченко (1984–1988) и Натальей Николаевной Игуминовой (1988–1990) и актив женсовета: Е. Ф. Кузьмина, Н. А. Спирина, О. Н. Хорькова, Л. Г. Заливашенко, Г. Райдо, А. Резник, Л. Перепелицина, Т. Третьяк, Т. Чистюхина и другие. Каждую субботу, как правило, на киноплощадке на плацу соединение, корабль, береговая часть представляли художественную самодеятельность. Присутствовали офицеры, мичманы, матросы и старшины рядом стоящих кораблей. До высот сценического мастерства было далеко, но каждый номер, каждое выступление воспринималось с восторгом, с интересом и, конечно же, радовало зрителей. Здесь же после окончания смотра художественной самодеятельности все вместе смотрели кинофильмы.

А на площадке временного жилого городка в другие дни, кроме субботы, также демонстрировали кинофильмы, взятые напрокат на флотской кинобазе или с прибывших кораблей. Выбор был большой. Здесь же нередко проводили литературные вечера и литературные чтения, инициатором которых были Евгения Филипповна Кузьмина — жена командира эскадры и председатели женсовета Т. И. Данильченко — жена военного дирижера оркестра и Н. Н. Игуминова — жена офицера штаба бригады надводных кораблей. Выпускалась стенная газета, отображающая не только жизнь эскадры, но и светскую жизнь гарнизона. Выпускались специальные номера газеты, посвященные юбилейным датам и событиям. К сожалению, номера стенной газеты женсовета гарнизона не сохранились, возможно, сохранились, но еще не найдены. А жаль. Это был бы эксклюзив, так как выпускал газету профессиональный журналист, и мы надеялись, что он откликнется и позволит нам для исторического обзора ксерокопировать выпущенные номера.

Каждое воскресенье на танцевальной площадке организовывали вечера отдыха. В сценарий их проведения всегда вносились какие-то изменения, а потому и проходили они весело и интересно. Подобные мероприятия, безусловно, создавали у молодых офицеров, мичманов хорошее настроение, давали заряд энергии и настрой на службу.

 

 

Юное, чудное  создание Коля Хорьков – сегодня дипломированный инженер, окончил МАИ  и  работает в Москве по специальности

 

 

Фотографии из личного архива председателя женсовета
гарнизона Камрань Игуминовой Натальи Николаевны

 

Государственный праздник... У всех праздничное  настроение

 

И на работе, и в жизни - всегда вместе

 

На открытии средней школы

 

 

           

 

На экскурсии в г. Ня-Чанг

 

Коллектив отделения Военторга на отдыхе в г. Ня-Чанг

4.13. Мы  смотрим  прямые  телепередачи  из  Москвы

Члены семей офицеров, мичманов, обустроившись, постепенно стали приобретать на местных рынках Камрани, Ня-Чанге, в Сингапуре бытовые товары и предметы, крайне нужные в условиях изоляции от внешнего мира, — цветные телевизоры и видеомагнитофоны. Около клуба, на плацу, смонтировали местный телецентр и стали транслировать кинофильмы с видеокассет. Затем запросили и получили из Владивостока приемо-передающую аппаратуру для приема и трансляции сигналов Центрального телевидения из Москвы через спутник. Как известно, сигнал с орбиты принимается с помощью спутниковой антенны (очертаниями напоминающей тарелку), усиливается и декодируется посредством специальных устройств — конвертора и ресивера. Но штатная «тарелка» не обеспечивала устойчивого приема сигналов. Были предположения, что мы находимся вне зоны приема спутникового сигнала на так называемой карте покрытия. Но это были только предположения.

В это же время в Сайгон (Хошимин) на завод «Башон» с целью проверки судов, находящихся в ремонте, убыла оперативная группа офицеров штаба и политического отдела. Проверили. Руководители опергруппы побывали в советском консульстве. Оказалось, что телевизионный сигнал от спутника здесь принимается с высоким качеством. Значит, он будет приниматься и у нас. Нам разрешили только сфотографировать антенну; снять размеры и сделать эскизный проект не смогли ввиду отсутствия специалистов-радиоэлектронщиков и необходимого для этого времени. Вернулись в Камрань, доложили командиру эскадры о результатах проверки и возможности изготовить антенну своими силами для приема сигналов Центрального телевидения.

Начальник штаба эскадры капитан 1 ранга Алексей Григорьевич Красников с огромным энтузиазмом взялся за дело, стал организатором и главным технологом проекта. Его давняя мечта — реализовать личный проект спутниковой приемной антенны, который он вынашивал в мыслях. И он его осуществил. Флагманский специалист радиоэлектронной борьбы штаба эскадры капитан 2 ранга Владимир Николаевич Шубин согласился быть разработчиком, исполнителем чертежей в натуральную величину и настройщиком. Вместе со своими помощниками сделал необходимые расчеты (специальную для такого уровня профессионала литературу, справочники он всегда возил с собой), подготовил эскизные проекты и согласовал их с А. Г. Красниковым.

Историю ввода в строй местного телецентра начальник штаба эскадры А. Г. Красников описывает так: «Я был уверен, что поставленные мне задачи будут выполнены наилучшим образом. Специалисты плавмастерской сварили усы-фермы по лекалу Шубина, а также круглый цилиндр-основание, к которому потом крепили усы-фермы, изготовили натяжители зеркала антенны. Специалисты СовСМО гнули на промзоне кольца из водопроводных труб, изгибая их на специальном станке. Ложементы делали по лекалам, чертежи для которых выполнили в натуральную величину по заданной параболической кривой с шагом нанесения на миллиметровке координат точек 5 мм ( при таких размерах — это ювелирная точность). Разогревали трубы газовой горелкой.

В качестве экрана зеркала антенны использовали сетку-рабицу. Авиационный полк передал списанный трехопорный гидравлический подъемник.

В разгар работы приходит В. Н. Шубин и говорит: «Не представляю, как сделать приемную головку — она должна быть пружиной-конусом, причем эта пружина должна быть высокоэлектропроводной металлической лентой, начинаться от основания конуса и заканчиваться на вершине конуса…»

Вызвал начальника плавмастерской и приказал выточить деревянный конус по размерам, указанным Шубиным, и принести мне. По готовности приказал завернуть конус в картон, отдал его Шубину и сказал: «Теперь нарисуй свою пружину на этом конусе на картоне». Далее по линиям рисунка картон был прорезан бритвой, выкройка снята с конуса, выровнена, положена на медный лист, лента вырезана и намотана на тот же деревянный конус вместо картона. При этом пружина-конус приобрела требуемую форму.

Когда все детали были готовы, погрузили их на машину и отправили к месту установки на площадку № 5. Усы и кольца закрепили, сверху наложили сетку и ее временно закрепили. Установили флаг с лекалом зеркала антенны и, медленно поворачивая его натяжителями, выправили зеркало антенны, и все детали окончательно закрепили.

Затем флаг-маркер сняли и на ось вместо флага установили приемную головку. Шубин приступил к поиску сигнала и настройке аппаратуры. Так как на качество принимаемого сигнала оказывают влияние многие факторы, в том числе погодные условия, магнитные бури на Солнце, помехи нашего радиообмена и др., все-таки главным для нас было повернуть антенну так, чтобы она смотрела как можно более точно в направлении спутника. Поэтому и настраивали аккуратно, профессионально. Долго настраивали. И вдруг все: получилось! Ура!

Но была допущена и ошибка: передающую антенну видела приемная антенна, однако при увеличении передающего сигнала выше 5 % мощности транслируемый сигнал забивал приемный. Но этой мощности (4–4,5%) хватало, чтобы смотреть телевидение в городке и на кораблях, поэтому менять конструкцию не стали.

Масса антенны около трех тонн, диаметр чаши — 8 метров, длина уса — 3,5 метра, диаметр несущего основания — 1 метр. Конечно, конструкция громоздкая, но ведь это был 1988 год… Над этим проектом во внеслужебное время работало около 80 человек. В одной из свободных квартир на площадке № 5 установили приемо-передающую аппаратуру, и наш местный телецентр заработал».

С весны 1988 г. жители площадки № 5, личный состав кораблей, стоящих у пирса, стали принимать прямые телепередачи из Москвы. Помогло технически ясное инженерное мышление, творческий энтузиазм, вдохновение и опыт всех причастных к данному проекту людей.

Телецентр пришлось брать под усиленную круглосуточную охрану от вьетнамских военнослужащих, которые хорошо знали о расположении нашего телецентра и делали попытки проникнуть ночью в телецентр с целью хищения аппаратуры.

Командование 4-го ВМР и весь личный состав вьетнамского гарнизона с огромным удовольствием принимали телепередачи из Москвы и транслируемые нашим телецентром кинофильмы с видеокассет, в особенности — кинокомедий, где не требовался перевод. По образцу телецентра эскадры впоследствии специалисты СовСМО смонтировали телецентр у себя в клубе.

С началом приема прямых телепередач Центрального телевидения появилась возможность «вживую» видеть диктора и слышать последние новости из Москвы. К концу 80-х годов уже многие, проходящие службу и проживающие в гарнизоне Камрань, разочаровались в «перестройке» и ожидался какой-то завершающий ее эпизод. Прямые телепередачи из Москвы — это единственная нить, связывающая нас с центром. Газеты и журналы, письма доставлялись из Владивостока военными самолетами. Как часто? При хорошей погоде они прибывали один раз в 10–15 дней, а при прохождении тайфунов с ураганным ветром и непрекращающимся несколько дней проливным дождем, самолет не прилетал в течение 30 дней и более. Так что с его прибытием газетные новости уже не были «свежими» — информация устаревала и теряла актуальность. Поэтому и не стоило «сверху давать указания» смотреть последние выпуски новостей по телевидению — все нуждались в информации, самостоятельно смотрели выпуски новостей и сами делали для себя выводы.

 

 

 

 

Тайфун,  проходящий через  Южно-Китайское  море. Снимок из космоса

 

 

4.14. События  августа  1991  г.

События августа 1991 г. не были для нас неожиданными. Начатая М. С. Горбачевым «перестройка» буксовала, в силу поспешности и непредсказуемости действий приняла характер стихийного и неконтролируемого развития. Очередные лозунги, указания генсека и президента М. Горбачева, не начав реализовываться, забалтывались и о них забывали. Антиармейская кампания продолжала набирать обороты.

Адмирал флота И. М. Капитанец о событиях того времени пишет так: «Особую озабоченность и тревогу вызывали многочисленные случаи умышленного покушения на жизнь и здоровье офицеров, факты их физического и морального оскорбления. Только за 1989 и 1990 гг. были убиты 97 офицеров, получили травмы и увечья 150 человек… Офицерская честь оказалась растоптанной. Однако должным образом это оценили только через 10 лет, а в то время господствовала демагогия, запугивание непредсказуемыми последствиями…»^[4]

Все чего-то ждали…

Ввод войск в Москву вызвал отрицательную реакцию общественности столицы и серьезнейшие осложнения во внешней политике, а демократы использовали его в свою пользу, обостряя и дальше обстановку, предсказывая и запугивая население грядущим кровавым переворотом. Обращение ГКЧП к народу было расплывчатым и неконкретным. Непопулярными были в тот период лидеры партии и советского государства, оппозиционеры, да и выскочившие на волне перестройки новые «лица» — политики-демократы. Финал тех событий был предсказуем.

Из выпусков новостей центрального телевидения узнаем о ГКЧП, о попытке насильственного устранения М. Горбачева с поста Президента СССР, смены проводимого им курса и срыва намеченного на 20 августа 1991 г. подписания договора о Союзе Суверенных Государств.

Что делать? Позвонил во Владивосток. Указание от первого заместителя начальника Политического управления ТОФ контр-адмирала Э. М. Чухраева: «Заниматься боевой подготовкой в соответствии с суточными планами». Об этом же сказал по телефону политработникам соединений, частей и подразделений гарнизона и добавил: смотреть последние выпуски ЦТ из Москвы. С командиром эскадры мнение по этому вопросу было единым.

Мы находились на иностранной территории, в иностранном порту. Проводить митинги, принимать резолюции в поддержку кого-то или осуждать их, обсуждать события, происходящие в Москве, и давать им политическую оценку — повод для провокаций и возможных противостояний.

Ввод войск в Москву в тех условиях было заведомо губительным для ГКЧП. Нужны были иные меры воздействия на М. Горбачева. Например, собрать Пленум ЦК КПСС, отрешить его от поста генерального секретаря ЦК КПСС, а на съезде народных депутатов СССР отрешить его и от должности Президента СССР, так как он не избирался всеобщим народным голосованием (от предложения пойти на всенародные выборы М. Горбачев отказался).

Мнения о происходящем в Москве были разные, порой противоположные. Казалось бы здесь, за границей, в иностранном порту, мы не испытывали каких-либо неудобств — страна нам давала все и для службы, и для семейного быта, и для отдыха. Однако развитие политических событий не всеми воспринималось одинаково. Обстановка накалялась там, где командиры, политработники не испытывали желания пойти в воинские и трудовые коллективы, боялись объяснить, порассуждать вместе с подчиненными и охладить некоторых излишне эмоционально настроенных людей.

Запомнились два события того периода.

Первое: события на ПМТО 18 августа 1991 г. Секретарь партийного бюро ПМТО подполковник И. Н. Васюков на построении личного состава вышел из строя и объявил об открытии митинга в поддержку ГКЧП. Не помню, какую резолюцию он предложил. Это была его личная инициатива. Никто — ни командир части, ни заместитель командира по политической части подполковник А. П. Тарарыкин — его не остановил. Сыграла инерция «переднего хода», оставшаяся нам в наследство от прежних времен. В то время с отменой статьи 6-й Конституции СССР о «руководящей и направляющей» роли КПСС партийные организации были выведены «за ворота» трудовых коллективов, предприятий, воинских частей и ушли, как говорится, в свободное плавание, т. е. переведены на самофинансирование за счет партийных взносов. Политические отделы в Вооруженных силах в соответствии с Указом Президента СССР от 11 января 1991 г. № УП-1306 «Об утверждении Общего положения о военно-политических органах» и приказами министра обороны СССР от 17 января и 2 февраля 1991 г. стали военно-политическими отделами. Стало так, как сказал позже В. В. Путин: «Мухи отдельно, котлеты отдельно». Но дело-то сделано. Митинг был.

Второе. 21 августа 1991 г. экипажи судов дивизиона судов обеспечения потребовали встречи с командованием эскадры для объяснения причин ввода войск в Москву. На пирсе № 3 собрали экипажи гражданских судов дивизиона судов обеспечения, дивизиона ОВР и 119-й брнк. Экипажи судов обеспечения были в большей степени подвержены антиармейским настроениям. Если проанализировать телевизионные передачи, полистать газеты и журналы того периода, вспомним, как средства массовой информации целенаправленно настраивали тогда общественность в антиармейском духе. Во Владивостоке до прихода к нам экипажам внушили, что появившиеся негативные тенденции в экономике СССР — это результат больших затрат на содержание армии и флота. Армия и флот — вот главные, по мнению людей, рвущихся к власти, виновники ухудшения экономического положения в стране. Безусловно, расходы на оборону были большими, да и цена на нефть снизилась с 30 до 19,7 долларов США (при сегодняшних свыше 100 долларов). Но ведь меры уже принимались. Так, в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 марта 1989 г. «О сокращении Вооруженных сил СССР на 500 тыс. чел. и расходов на оборону в течение 1989–1991 гг.» бюджет страны перераспределялся в сторону увеличения финансирования гражданских отраслей промышленности и решения социальных задач. Вооруженные силы сокращались ускоренными темпами.

Почему же здесь появилось желание потребовать осуждения действий ГКЧП? Наверное, потому, что ни командир дивизиона, ни заместитель командира дивизиона по политической части капитан 3 ранга А. В. Буторин не смогли разубедить экипажи, распропагандировать их. Живого разговора с людьми не было. А ведь складывающаяся обстановка требовала того. По крайней мере хотя бы выполнить свои уставные обязанности: своевременно доложить командованию эскадры о настроениях среди экипажей судов обеспечения.

На встрече командир эскадры вице-адмирал Н. Н. Береговой понятно и убедительно рассказал о том, что происходит в Москве. Слов в поддержку ГКЧП не было. Попросил воздержаться от митингов, принятия резолюций и заняться судовыми делами в соответствии с суточным планом. За 5–7 минут до собрания я уже знал, что в 06.00 часов утра 21 августа (а у нас это было 10.00 часов) коллегия Министерства обороны СССР приняла решение о выводе войск из столицы. Поэтому в своем выступлении сказал и о выводе войск из Москвы, и о вероятном крахе ГКЧП, и о том, что далее нас ждет, вероятнее всего, конфедерация, свои национальные валюты в республиках, свои национальные вооруженные силы в республиках, другие изменения в государственном устройстве СССР и т. д.

В общем, сказал так, как видел возможные последствия ГКЧП, как мы там, в Камрани, прогнозировали и «моделировали» возможные варианты противостояния М. Горбачева и Б. Ельцина. В своих прогнозах мы не ошиблись.

На этом собрание без каких-либо резолюций окончилось. Экипажи гражданских судов дивизиона судов обеспечения были удовлетворены тем, что войска выводятся из Москвы. Напряжение снято. Четыре «мятежных дня» мы пережили в целом спокойно, занимаясь повседневными делами.

 

 

4.15. День  ВМФ  – он  и  в  Камрани  праздник.

Военный оркестр гарнизона

Большим событием в жизни личного состава эскадры, членов семей офицеров, мичманов, авиагарнизона, служащих Военторга, госпиталя, а позднее и СовСМО, было празднование Дня Военно-морского флота. Сценарий проведения праздника ежегодно совершенствовался: изменения касались места и времени проведения, менялись костюмы участников праздника, менялась водноспортивная программа с участием Нептуна и программа выполнения боевых искусств личным составом морской пехоты. Праздник собирал несколько десятков тысяч матросов, старшин, мичманов, офицеров, членов их семей, служащих Военторга, госпиталя, специалистов СовСМО, которые на десятках больших автобусов прибывали к месту проведения праздника.

Начинался праздник с построения личного состава эскадры на плацу, приветствия командира эскадры, зачтения приказов министра обороны, главнокомандующего ВМФ, приказа командира эскадры о поощрении отличившихся, зачтения приветственных телеграмм Военного совета ВМФ, Военного совета ТОФ и приветствия командования 4-го военно-морского района, представителей местных органов власти уезда Фу Кхань. Затем следовало торжественное прохождение экипажей кораблей, береговых подразделений и морских пехотинцев, военного оркестра. А закрывали парад дети, школьники средней школы гарнизона.

После небольшой паузы начинался театрализованный водноспортивный праздник Нептуна. На плацу или на пирсе № 3 на специально отведенной для празднования площадке делали отсыпку из чистейшего песка, чтобы участники сценария не поранили ноги о раскаленный тропическим солнцем бетон. Царь всех морей — Нептун (им был, как правило, самый крупный военнослужащий гарнизона — капитан 2 ранга В. Д. Райдо, офицер штаба, вес около 150 кг) приближался величественно на противопожарном катере ПЖК-8 с зажженными фальшфейерами, под мощнейшими струями воды и грохот взрывпакетов и сигнальных ракет.

Нептуна сопровождали 33 богатыря, свита, русалки, черти. Свита и 33 богатыря были в костюмированной одежде, изготовленной флотскими умельцами из разового белья подводников, а одежда Нептуна, удивительно красивые прически и одежда русалок — из белого капронового каната. Чертей расписывали гарью из дымохода БПК, так называемой «голландской» сажей.

Удачно вписывались в сценарий праздника эпизоды высадки десанта с БТР-60ПБ, захвата и обороны объекта, рукопашного боя и выполнения элементов боевых искусств личным составом морской пехоты. Три бронетранспортера под флагом ВМФ, двигаясь колонной с десантом на броне, вели огонь холостыми патронами в зенит из тяжелых крупнокалиберных пулеметов.

Четыре артиллерийских катера с флагами расцвечивания шли в кильватерном строю с экипажами, построенными на верхней палубе, на крутой левой циркуляции делали галс между причалами перед фронтом зрителей, ведя огонь из спаренных зенитных установок 2МЗ и 2М7, выпуская в зенит по ленте холостого боезапаса на ствол.

Возбужденная сценарием свита Нептуна, случалось, выхватывала из числа зрителей кого-то и «посвящала в моряки». Посвящение заключалось либо в купании под шлангом ПЖК-8, либо «легким опусканием» в море. И чем выше должность и воинское звание посвящаемого, тем зрелищнее и интереснее такой эпизод праздника. Но не было случая, чтобы кто-то обиделся на подобное неслужебное действие свиты.

В 1989 г. таким «избранным» из числа зрителей, разумеется, с негласного согласия командования эскадры, стал генеральный директор СовСМО Виктор Федорович Аистов, накануне праздника ставший полковником. Черти легко и аккуратно «опустили» его в море с высоты трех метров, где спасатели-водолазы дивизиона судов обеспечения «приняли» (выловили из воды) Виктора Федоровича, переодели в сухую одежду и подняли наверх, на пирс. Все это было отснято на кинокамеру. Обиды не было. Но отснятый материал Виктор Федорович изъял и до сир пор хранит его у себя в единственном экземпляре. Фотохронику и кинохронику того периода он показывает только в День Военно-морского флота и только избранным друзьям. А вьетнамские товарищи, присутствовавшие на празднике, стали называть полковника В. Ф. Аистова «товарися полковник первая ранга».

«Дирижировал» всем сценарием праздника помощник начальника политического отдела по комсомольской работе — вожак молодежи: в разные годы старший лейтенант Владимир Попов и капитан-лейтенант Геннадий Клименко.

Центральное место в сценарии праздника отводилось, конечно же, Нептуну, свите, русалкам, морпехам и, вне всякого сомнения, — военному оркестру под руководством капитана 3 ранга Александра Сергеевича Данильченко (1985–1989) и капитана Игоря Вениаминовича Кокоринова (февраль 1989 — июнь 1992 г.).

Спортивная и музыкальная части празднования Дня Военно-морского флота проходили торжественно и зрелищно. Многие специалисты СовСМО, прибывшие по контракту из разных городов СССР, никогда ранее не видевшие моря и морские праздники, смотрели на происходящее с огромным интересом, с восхищением и благодарили командование за предоставленную возможность увидеть театрализованное представление.

Дневная часть праздника обычно заканчивалась морской прогулкой для желающих на артиллерийских катерах по рейду бухты Камрань. Катера обходили все стоящие на рейде корабли и суда. Естественно, помнили, что артиллерийский катер — не разъездное плавсредство, а боевая единица. Лишних спасательных средств на нем нет. Поэтому перед посадкой, чтобы предотвратить неприятности в море, быстро и четко проводился инструктаж пассажиров, а у сходен и трапов выставлялись фалрепные.

Посадка осуществлялась одновременно на все катера. Первыми на посадку шли дети и женщины, они занимали верхние мостики и размещались на банках по-бортно, а мужская часть гарнизона занимала места по диаметральной плоскости.

Наряду с естественным желанием принять как можно больше людей, строжайше велся учет нагрузки на верхней палубе в целях сохранения остойчивости. Катера отходили и подходили с минимальными интервалами в кильватерном строю в расстоянии друг от друга не более 10–15 м.

На ходу по сигналам, передававшимися зрительными средствами связи, катера делали перестроения в «строй фронта», в «строй уступа», поворачивали на другой курс как способом «все вдруг», так и способом «поискового поворота», обходя все стоящие на рейде корабли и суда. Движение производилось на малых ходах, а повороты выполняли максимально плавно. Это придавало проводимому мероприятию огромную зрелищность, а пассажирам с фотоаппаратами не нужно было для съемок перемещаться по палубе. После каждого маневра гости дружно и без команды выражали восторг криками «ура». Экипажи кораблей и судов, стоящих на рейде, играли сигнал «Захождение» и искренне приветствовали праздничное шествие.

Вечером празднование Дня Военно-морского флота продолжалось. Сначала давался концерт духового оркестра, исполнялись отдельные сольные номера, воспринимавшиеся с ликованием и восхищением. А затем, естественно, — танцы.

Военным оркестром дирижировал капитан 3 ранга Александр Сергеевич Данильченко — прекрасный музыкант и дирижер, выпускник Московского военно-музыкального училища и военно-дирижерского факультета при Московской государственной консерватории им. П. И. Чайковского. Концертная программа включала исполнение военных и патриотических маршей, музыкальных произведений классического жанра. Влюбленный в военную музыку России, он прекрасно дирижировал и блестяще комментировал отдельные музыкальные произведения. Настоящий пропагандист духовой музыки. Позднее именно профессионализм, высокие организаторские способности и личностные качества принесли ему заслуженную славу: с 1997 по 2007 г. Александр Сергеевич — художественный руководитель и главный дирижер Центрального концертного образцового оркестра Военно-морского флота им. Н. А. Римского-Корсакова, народный артист Российской Федерации, заслуженный деятель искусств России, профессор.

В феврале 1985 г. военный оркестр в полном составе убыл в распоряжение командира 8-й опэск для обеспечения официального визита отряда боевых кораблей Индийской эскадры в составе бпк «Строгий» и танкера «Бутома» в порт Мапуту (Народная Республика Мозамбик). Домой, в 17-ю опэск, вернулись к большому неудовольствию командира эскадры, членов семей офицеров, мичманов и всего личного состава гарнизона лишь в августе.

 

   Фотографии из личного архива А. С. Данильченко:

 

 «Делай как я» и…  строительство казармы для военного оркестра началось

Завершаем строительство модуля для проживания...

 

 

Репетиции никто не отменял…

 

 

За обсуждением репертуара предстоящего концерта

 

             

 

Выступаем перед строителями СовСМО

 

 

 

Женская вокальная группа

 

 

Перед выходом на плац

 

 

Праздничный парад окончен. Прохождение военного оркестра во главе с А.С. Данильченко

                        

С убытием А. С. Данильченко к новому месту службы в феврале 1989 г. ему на смену прибыл капитан Игорь Вениаминович Кокоринов — выпускник Государственного музыкального училища им. Гнесиных и Военно-дирижерского факультета при Московской государственной консерватории им. П. И. Чайковского. Службу до прибытия к нам проходил военным дирижером тяжелого авианесущего крейсера «Минск». Яркая личность, достойная замена Александру Данильченко. В репертуаре оркестра нового военного дирижера остались классическая, современная музыка и хорошо отрепетированный великолепный плац-концерт.

Роль гарнизонного оркестра под руководством военного дирижера Игоря Кокоринова и 35 человек его подчиненных (все — музыканты с большой буквы) в общественной жизни Камрани была сравнима, пожалуй, с ролью гусарского полка в городке «N», прибывшего туда на постой. Коллектив военного оркестра выступал с концертами не только перед военнослужащими и жителями Камрани, военнослужащими 4-го военно-морского района ВМС СРВ, но и перед жителями города Ня-Чанг (по их просьбе), что в целом способствовало укреплению дружеских взаимоотношений между нашими народами.

 

 

Капитан  И. В. Кокоринов – военный дирижер оркестра эскадры (1989–1992гг.)

 

С 1992 по 1994 г. И. В. Кокоринов был военным дирижером 81-го военного оркестра штаба Тихоокеанского флота, майор. C 1994 по 2006 г. — начальник военно-оркестровой службы — военный дирижер военного оркестра Каспийской флотилии. В 2006 г. (февраль — август) — военный дирижер Центрального концертного образцового оркестра Военно-морского флота им. Н. А. Римского-Корсакова, подполковник. С августа 2006 по май 2007 г. находился в служебной командировке в Республике Намибия в качестве консультанта-дирижера Президентского оркестра.

 

 

4.16. Взаимодействие с командованием 4-го Военно-морского района ВМС СРВ

За весь период пребывания советских и российских военных моряков на полуострове Камрань сложились дружеские отношения с командованием ВМС СРВ. Часто проводились совместные с вьетнамской стороной культурные и спортивные мероприятия, торжественно отмечались национальные и государственные праздники.

Командование 4-го ВМР с благодарностью принимало помощь от эскадры и 922-го ПМТО.

Проводился ремонт вьетнамских кораблей и судов, оказывалась помощь кораблям, терпящим бедствие в море и медицинской помощи при массовом поступлении раненых, перевозились отдельные военнослужащие и члены их семей самолетами в Ханой и Сайгон и т. д. Все это создавало атмосферу дружелюбия, взаимопонимания и уважения у граждан обеих стран.

 

 

1990 г. Еженедельная встреча  с командованием  4-го ВМР ВМС СРВ.

Слева направо: вице-адмирал Н.Н. Береговой,  контр-адмирал  Н.Ф. Матюшин

 

Еженедельно перед обсуждением вопросов жизнедеятельности эскадры и 4-го военно-морского района ВМС СРВ вьетнамские руководители, соблюдая традиционные правила гостеприимства, начинали все встречи и переговоры с неторопливого чаепития, долго рассказывали о своих трудностях, выражали признательность за нашу помощь и излагали свои пожелания. Учитывались и решались наши пожелания. Это касалось таких вопросов, как перемещение (переезды) личного состава эскадры в ночное время по территории полуострова, нарушения правил дорожного движения водителями нашего и вьетнамского автотранспорта, случаи меновых сделок между военнослужащими, организация выезда офицеров и мичманов, членов их семей за пределы полуострова на экскурсии в Камрань и Ня-Чанг, поездки служащих Военторга за продовольствием в Ня-Чанг и Сайгон. Наибольшее количество экскурсионных заявок с нашей стороны подавалось в Океанографический институт г. Ня-Чанга с его огромными аквариумами и музеем, где представлены все виды морской фауны. Разрешение выдавалось только на воскресенье в количестве не более 30 человек. Обменивались информацией по заболеваемости малярией, лихорадкой и острыми желудочно-кишечным заболеваниям с целью исключения эпидемии и по другим вопросам.

 

 

2008 г.  г.Ня-Чанг. Перекресток,  известный  многим  камранцам...

 

На официальные приемы по случаю государственных праздников СРВ, памятных дат истории Вьетнамской народной армии и Военно-морских сил СРВ приглашались командование эскадры, соединений, береговых частей, руководители СовСМО, офицеры штабов, военные переводчики, а на традиционный ежегодный праздник Тэт — с женами.

Тэт — это национальный праздник нового года по лунному календарю. Вьетнамцы празднуют его официально три дня, а неофициально 6–7 дней и более. Он не имеет строго определенной даты и точного времени его встречи, как у нас. Такой традиции нет. Новый год вьетнамцы могут встречать за несколько дней до его наступления, а близких друзей могут приглашать в гости накануне или после наступления Нового года. Общим является то, что в день праздника вьетнамцы обычно собираются семьями и отмечают его как семейный праздник.

На приемах, конечно же, поражала нас всегда вьетнамская кухня своей необычностью и утонченным вкусом, обилием подаваемых блюд. Она не похожа ни на китайскую, ни на корейскую или японскую. Традиционными блюдами вьетнамской кухни являлись блюда из рыбы, краба, креветок, лангустов, кальмаров, а также куриного мяса и свинины, приготовленных с овощами, рисом или лапшой. Порции небольшие, но их было 5–6 и более. Сами вьетнамцы считают характерной чертой своей кухни «отталкивающий запах при превосходном вкусе». И это действительно так.

Взаимные поздравления, тосты, беседы с переводчиками и без переводчиков, так как среди вьетнамских офицеров-моряков и офицеров-строителей было немало тех, кто учился в наших вузах, в академии и неплохо говорил по-русски; обмен подарками, сувенирами и 2–3 часа пролетали незаметно. Спиртное? С вьетнамской стороны спиртное (рисовая водка и местное десертное вино) подавалось в умеренных дозах. А вот, когда принимающей стороной была эскадра, тосты провозглашались, но пили… хлебный квас или минеральную воду — «сухой закон»! В то время для советских людей он и на экваторе был «сухим». Приходилось с этим считаться и исполнять. Однако чувство неловкости, досады, даже стыдливости долго оставалось в памяти организаторов приема.

Как и за счет кого организовывали приемы? Статья «представительские расходы» не работала — средств не было. Выходили из положения следующим образом: командование эскадры (командир эскадры, начальник политического отдела, начальник штаба, кто-то из офицеров штаба в зависимости от количества приглашенных гостей) писали рапорта с просьбой выдать за плату второй продовольственный паек. Стоимость пайка затем списывалась с месячного денежного содержания написавшего рапорт. Далее приготовлением, накрытием столов занимались соответствующие службы 922-го ПМТО, а с открытием кафе на территории нового ПМТО — и начальник Военторга, заведующая кафе.

Не менее остро стоял вопрос изготовления, приобретения ценных подарков для приглашенных вьетнамских гостей. Проблема, безусловно, была, но решалась она умельцами плавмастерской на месте, покупкой недорогих, но эффектных сувениров в Союзе отпускниками, а также поставками отдела технических средств пропаганды и агитации Политического управления ТОФ (начальник отдела — капитан 1 ранга Н. П. Масленников). В основном это были советские плакаты революционного содержания с кратким призывным текстом на русском языке, книги и буклеты (также на русском языке), иногда — на вьетнамском, цветные фотографии членов Политбюро ЦК КПСС, флаги, сувениры с флотской символикой и больших размеров бюсты В. И. Ленина.

Немалых усилий потребовалось командованию эскадры, чтобы заблаговременно изготовить необходимые сувениры для официального визита кораблей (БПК и танкера) эскадры в Малайзию в мае 1991 г.

 

 

 

1989 г.    Командование   4-го  ВМР   и  эскадры    после  встречи  «без  галстуков».

 Слева направо:  политкомиссар 4-го ВМР капитан 1 ранга  Ле Минь Тянь, 

 вице-адмирал Н. Н. Береговой, начальник оперативного отдела 4-го ВМР

 капитан 1 ранга До  Суан Конг,  контр-адмирал Н. Ф.  Матюшин

 

 

4.17. Официальный  дружеский  визит   в  Малайзию

В период с 16 по 21 мая 1991 г. большой противолодочный корабль «Адмирал Трибуц» под флагом командира 17-й опэск вице-адмирала Н. Н. Берегового нанес официальный дружеский визит в порт Пинанг по случаю празднования 55-годовщины образования военно-морского флота Малайзии. На международном военном празднике «Парад флотов» участвовало свыше 60 кораблей и более 11 тыс. военнослужащих, представлявших военно-морские силы 22 стран всех континентов.

 

 

Королевские ВМС Малайзии по состоянию на май 1990 г. представляли:

— фрегат УРО «Кастури»

— фрегат УРО «Лекир»

— фрегат «Рахмат»

— корвет «Марикх»

— корвет «Масутари»

— УТС «Шри Индера Сакти» (учебно-тренировочное судно)

— УТС «Маханвангса»

— ГИСУ «Мутикара»

— тральщик «Махамиру»

— тральщик «Кинабалу»

— тральщик «Джераи»

— тральщик «Леданг»

— ракетные катера: «Гаппьяиг», «Пердана», «Серанг», «Гемпита», «Педекар»

— патрульные катера: «С. Теренггану», «Паус», «Тодок», «Пари», «Дуйонг»

— яхта «Тунас Сумадера».

В морском параде принимала участие вертолетная противолодочная эскадрилья.

Командующий королевскими Военно-морскими силами Малайзии — контр-адмирал Д. Харуна.

Пинанг — остров, а также штат Малайзии; находится у северо-западного побережья полуострова Малакка. Заселен преимущественно китайцами. Глубоководный порт Пинанга — основной транзитный пункт между Индонезией, Малайзией и Таиландом; является третьим по величине торговым центром Малайзии.

Символ Пинанга — Пинангский мост длиной 13,5 км, соединяющий островную и материковую части штата — прибрежную материковую полосу Себеранг Прай Малаккского полуострова. Пинангский мост официально признан третьим по протяженности мостом в мире. Мост открыт в 1985 г. Несмотря на это, он не справляется с транспортным потоком. В 2006 г. начато строительство второго, 24-километрового моста.

Наряду с туризмом важной отраслью электронная промышленность. Ее развитие поощряется созданием свободных экономических зон путем льготного налогообложения. Поэтому Пинанг часто называют второй Силиконовой долиной. Здесь расположены предприятия крупных международных электронных корпораций: «АМD», «Intel», «Motorola», «Hitachi», «Bosch», «Osram» и других.

Пинанг часто называют также «жемчужиной Востока» за живописность его ландшафта.

Программа визита была обширной и интересной: приемы, спортивные мероприятия, прохождения экипажей на плацу и кораблей — в бухте с элементами демонстрации морской выучки. Например, корабли выстраивались в три кильватерные колонны и так заходили в бухту с последующей постановкой на якоря «все вдруг» по диспозиции. Дистанция между кораблями — 3 кабельтова, скорость — 3 узла. Однако на этой скорости БПК пр. 1155 становится неуправляемым. С поставленной задачей справились только благодаря умелым и грамотным действиям личного состава электромеханической и штурманской боевых частей.

Командир эскадры вице-адмирал Н. Н. Береговой нанес визит командующему ВМС Малайзии, мэру г. Пинанга. Гостями БПК «Адмирал Трибуц» были руководители и сотрудники советского посольства, малазийцы. Личный состав корабля, офицеры и мичманы ознакомились с достопримечательностями города, командование и штаб эскадры — с достопримечательностями столицы Малайзии — г. Куала-Лумпур.

Военный оркестр 17-й опэск под руководством военного дирижера капитана И. В. Кокоринова дал несколько концертных выступлений для жителей и гостей г. Пинанг, принял участие в параде оркестров флотов мира, сухопутном и морском параде кораблей и был отмечен в числе лучших военных оркестров Парада флотов мира.

Визит советских моряков 17-й опэск и сам корабль получили высокую оценку многих участников международного военного праздника и, конечно же, малазийцев. Это был один из самых первых серьезных контактов в военной сфере между СССР и Малайзией. В дни праздника удалось познакомиться и установить хорошие отношения с командованием флота страны пребывания и командованием других флотов, в том числе с командованием 7-го флота США, а также высшими должностными лицами ВМС Франции, США, Англии, Новой Зеландии, Бангладеш, Индии, Пакистана, других стран.

Визит прошел в атмосфере дружбы и гостеприимства.

19 мая на городском христианском кладбище состоялось возложение венков к памятнику русским морякам крейсера «Жемчуг», потопленного в годы Первой мировой войны (15.10.1914) германским рейдером «Эмден» в гавани Пинанга. С началом боевых действий крейсер занимался конвоированием английских и французских транспортов с войсками и грузами.

21 мая большой противолодочный корабль «Адмирал Трибуц» покинул порт Пинанг. В Малакском проливе походный штаб 17-й опэск перешел на танкер «Ахтуба» и убыл в порт Камрань. БПК «Адмирал Трибуц» убыл в Персидский залив к месту несения боевой службы в составе 8-й опэск кораблей ВМФ.

Командование большого противолодочного корабля «Адмирал Трибуц»:

— командир — капитан 2 ранга Владимир Петрович Масько,

— заместитель командира по политической части — капитан 3 ранга Ростислав Арнольдович Колесников,

— старший помощник командира — капитан 3 ранга Сергей Владимирович Федосеев.

По итогам несения боевой службы в составе 8-й опэск ВМФ 38 членов экипажа БПК «Адмирал Трибуц» были награждены государственными наградами, из них четверо — орденами. Командиру корабля Владимиру Павловичу Масько был вручен орден Красной Звезды и присвоено звание «капитан 1 ранга».

 

 

 

19 мая 1991  г. Возложение венков к памятнику морякам крейсера «Жемчуга», установленному на православном Пинанга

 

 

 

4.18. Камрань  посещали и оказывали практическую помощь

— главнокомандующий ВМФ адмирал флота Советского Союза С. Г. Горшков (дважды: 1979, 1982);

— начальник Генерального штаба Вооруженных сил СССР маршал Советского Союза Н. В. Огарков (1981);

— первый заместитель главнокомандующего ВМФ СССР адмирал флота Н. И. Смирнов (1981);

— заместитель начальника Генерального штаба Вооруженных сил СССР по ВМФ адмирал Н. Н. Амелько (1983);

— начальник Главного штаба ВМФ Герой Советского Союза адмирал флота В. Н. Чернавин (1985);

— заместитель министра обороны СССР — начальник Тыла Вооруженных сил СССР маршал Советского Союза С. К. Куркоткин (1986);

— главнокомандующий ВМФ Герой Советского Союза адмирал флота В. Н. Чернавин (1986);

— начальник управления Генерального штаба Вооруженных сил СССР адмирал Ю. А. Сысоев (1987);

— первый заместитель начальника Главного политического управления СА и ВМФ адмирал флота А. И. Сорокин (1987);

— министр торговли СССР К. З. Терех (1988);

— начальник Главного управления торговли Министерства обороны СССР генерал-лейтенант Н. Г. Садовников (1988);

— начальник Главного политического управления СА и ВМФ СССР генерал армии А. Д. Лизичев (1988);

— член Военного совета — начальник Политического управления ВМФ адмирал В. И. Панин (1988);

— начальник Главного инженерного управления ВМФ — заместитель главнокомандующего ВМФ по строительству, расквартированию и инженерному обеспечению генерал-полковник О. К. Аниканов (1987–1991), дважды в год: в июне и декабре с 1987 по 1991 г. как член Государственной комиссии по приемке объектов от СовСМО;

— заместитель министра обороны РФ генерал армии В. М. Топоров и советник главнокомандующего ВМФ генерал-полковник в отставке О. К. Аниканов (1996);

— Чрезвычайный и Полномочный Посол Советского Союза в Социалистической Республике Вьетнам Дмитрий Иванович Качин и Рашид Луфтулович Хамидулин (в разные годы);

— главный военный советник министра национальной обороны СРВ с аппаратом военных советников по родам войск:

1979–1982 гг. — генерал армии Геннадий Иванович Обатуров;

1982–1984 гг. — генерал-полковник (с октября 1984 г. — генерал армии) Федот Филиппович Кривда;

1984–1987 гг. — Герой Советского Союза генерал-полковник Александр Федорович Зарудин;

1987–1991 гг. — генерал-полковник Сергей Иванович Вариченко;

— первый заместитель начальника Политического управления ТОФ:

1987 г. — капитан 1 ранга А. М. Степанов;

1989, 1990 гг. — контр-адмирал Э. М. Чухраев;

— заместитель начальника Политического управления ТОФ капитан 1 ранга А. А. Воронин (1988).